Мартышка к старости слаба глазами стала;
А у людей она слыхала,
Что это зло еще не так большой руки:
Лишь стоит завести Очки.
Очков с полдюжины себе она достала;
Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
То их понюхает, то их полижет;
Очки не действуют никак.
"Тьфу пропасть! — говорит она, — и тот дурак,
Кто слушает людских всех врак:
Всё про Очки лишь мне налгали;
А проку на-волос нет в них".
Мартышка тут с досады и с печали
О камень так хватила их,
Что только брызги засверкали.
___
К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк все к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он ее еще и гонит.
Ты уже озоглавила(л ) Ты уже сказала Сапсан
Остоль Бульба или Остоль Бендбер
Дубровский нежно любил все еще Машу. Маша родила от Верейского двух детей.
В "Ревизоре"любовная интрига играет второстепенную роль.
Гоголь отказался от традиционной любовной завязки в комедии.
Движущей пружиной в "Ревизоре" является не любовная интрига,
не события частной жизни, а явления общественного порядка.
В основе сюжета комедии-переполох среди чиновников, ожидающих
ревизора, и их стремления скрыть от него свои "грешки".
Любовной интриге и в "Ревизоре" отведено незначительное место,
возникает она незадолго до развязки комедии и развертывается с
молниеносной быстротой. Хлестаков неожиданно и в невероятном
темпе
объясняется в любви то дочери Городничего, то его жене, то опять
дочери
и не раздумывая делает предложение дочери.
В этой пародийной форме любовной интриги с ее перипетиями Гоголь
сознательно нарушал традицию исходя из условий времени. Он писал
в "Театральном разъезде после представления новой комедии":
"Все изменилось давно в свете. Теперь сильней завязывает драму
стремление достать выгодное место, блеснуть и затмить, во что бы то
ни стало, другого, отметить за пренебрежение, за насмешку.
Не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал,
выгодная женитьба, чем любовь? "
Самый сюжет пьесы, таким образом, приобретал социальный характер.
Это стало традицией для последующей русской драматургии, научившейся с
<span>сочетать в сюжете личное и общественное.</span>
