<span>Боги в Греции были человекоподобными , а древнего Египта , были на
половину животными , на половину людьми.Египетские боги, в отличие от
греческих, не общались с людьми. Во главе стояли разные боги, у греков
бог «грома и молнии», у египтян бог «солнца». Во всей греческой
мифологии есть реальные связи людей с богами (отсюда целая куча
полубогов) . В Египте наоборот боги не контактировали с людьми. В основу
Египетской мифологии положены древние астрономические наблюдения
(короче смена времен года и прочее) . В греческой соответственно нет.
Египетские боги были наполовину животными. А греческие боги умели
превращаться в животных. (есть эпизод когда Зевс похищает Европу то он
превращается в орла) . В египетской мифологии идет постоянная борьба
между Апофисом — богом ночи и Ра — солнцем. В греческой же мифологии
битва между более «современными» богами (Зевс со своей свитой на Олимпе)
и титанами (предками Зевса) уже давно состоялась, и титаны уже вечность
сидят в тартаре</span>
<span>б)морской блокаде Германии,которую осуществлял надводный флот Великобритании и подводной войне Германии против Великобритании
</span>
Благодаря такой ее организации судебная власть становится социально и политически нейтральной и не сможет превратиться в деспотическую. Поэтому, делает вывод Монтескье, «из трех властей... судебная в известном смысле вовсе не является властью» и, следовательно, нет необходимости как в ее ограничении другими властями, так и во вмешательстве суда в законодательство и управление. Исходя из этого, в дальнейшем Монтескье рассуждает, в основном, о разделении политических сил и полномочий между законодательной и исполнительной властями. Политическая свобода, говорит автор «Духа законов», имеет место лишь при умеренных правлениях, ее нет ни в аристократии, где вся власть принадлежит одной знати, ни в демократии, где господствует народ. Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором законодательная, исполнительная и судебная власть были бы разделены и могли взаимно сдерживать друг друга. Все погибло бы, подчеркивал Монтескье, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых людей, были бы соединены эти три власти.
Исходя из этого, Монтескье предлагает каждому сословию (классу) предоставить часть верховной власти. Так, законодательную власть, по его мнению, необходимо поделить между буржуазией и феодалами, образовав двухпалатный парламент, состоящий из собрания представителей народа и из аристократической знати Исполнительную власть можно сохранить у дворянства оставив ее королевскому правительству, которое, однако, должно стать ответственным перед народным представительством, т. е. буржуазией. Судебная власть, которую Монтескье, в отличие от Локка, специально выделил в триаде властей, может быть доверена не какому либо постоянному органу, а выборным лицам из народа привлекаемым к отправлению правосудия на определенное время. Нужно, чтобы судьи были одного общественного положения с подсудимым, равными ему, чтобы ему не показалось, что он попал в руки людей, склонных притеснять его. В случае важных обвинений подсудимому предоставляется право отвода судей. Задача суда состоит в том, чтобы решения и приговоры всегда были лишь точным применением закона.
<span>«Таким образом, — считает Монтескье, — судебная власть, столь страшная для людей, не будет связана ни с известным положением, ни с известной профессией; она станет, так сказать, невидимой и как бы не существующей».
</span>
