Триста лет тому назад, в 1703 году, в России была издана первая русская газета. Произошло это при царе Петре I. Вот как это было.
– Пора бы нам и свою газету иметь, – не раз говорил Петр своим приближённым. – От газеты и купцу, и боярину, и горожанину – всем польза.
И вот Петр как-то исчез из дворца. Не появлялся до самого вечера, и многие уже подумали, не случилось ли с царём чего дурного.
А Петр был на Печатном дворе, вместе с печатным мастером Федором Поликарповым отбирал материалы к первому номеру русской газеты.
Поликарпов, высокий, худой как жердь, с очками на самом конце носа, стоит перед царем навытяжку, словно солдат читает:
– Государь, с Урала, из Верхотурска, сообщают, что тамошними мастерами отлито немало пушек.
– Пиши, – говорит Петр, – пусть все знают, что желаючи можно сделать.
– А ещё, государь, сообщают, – продолжал Поликарпов, – что в Москве отлито из колокольного чугуна четыреста пушек.
– И это пиши, – говорит Петр, – пусть знают, что Петр снимал колокола не зря.
– А с Невьянского завода, от Никиты Демидова, пишут, – сообщает Поликарпов, – что заводские мужики бунт учинили, убежали в леса и теперь боярам и купцам от них житья нет.
– А сие не пиши, – говорит Петр. – Распорядись лучше послать солдат да за такие дела мужикам всыпать.
– А из Казани, государь, пишут, – продолжает Поликарпов, – что нашли там немало нефти и медной руды.
– А сие пиши, – говорит Петр, – пусть знают, что на Руси богатств край непочатый, не считаны те богатства, не меряны.
Сидит Петр, слушает. Потом берет бумаги. На том, что печатать, ставит красный крест, ненужное откладывает в сторону.
А Поликарпов докладывает всё новое и новое. И о том, что индийский царь послал московскому царю слона, и что в Москве за месяц родилось триста восемьдесят шесть человек мужского и женского пола, и многое другое.
– А ещё, – говорит Петр, – напиши, Федор, про школы, да здорово – так, чтобы все прок от этого дела видели.
Через несколько дней газету напечатали. Назвали ее «Ведомости». Газета получилась маленькая, шрифт мелкий, читать трудно, полей нет, бумага серая. Газета так себе. Но Петр доволен: первая. Схватил «Ведомости», побежал во дворец. Кого ни встретит, газету показывает.
– Смотри, – говорит, – своя, российская, первая!
Встретил Петр и графа Головина. А Головин слыл знающим человеком, бывал за границей, знал языки чужие.
Посмотрел Головин на газету, скривил рот и говорит:
– Ну и газета, государь! Вот я был в немецком городе Гамбурге, вот там газета так газета!
Радость с лица Петра как рукой сняло. Помрачнел, насупился.
– Эх, ты! – проговорил. – Не тем местом, граф, мыслишь. А ещё Головин! Нашел чем удивить – в немецком городе Гамбурге. Сам знаю: лучше, да чужое. Чай, и у них не сразу всё хорошо было. Дай срок. Радуйся малому, тогда и большое придёт.
Ответ:
Настоящее имя Гофмана – Эрнст Теодор Вильгельм. Но впоследствии, став большим поклонником музыки Моцарта, он изменил одно из своих имён на Амадей.
Таланты юного Эрнста признали еще в протестантской школе, куда он был отдан в обучение. Мальчик не только блестяще учился, но и хорошо играл на музыкальных инструментах – к двенадцати годам он свободно играл на гитаре, органе, скрипке и даже арфе.
В юности Гофман любил отчаянные проделки. Например, когда однажды он влюбился в воспитанницу женского пансиона, располагавшегося по соседству, они с приятелем попытались прорыть туда подземный ход, а когда попытка была пресечена – соорудили настоящий воздушный шар, который, правда, взорвался над двором пансиона (видимо, распугав всех воспитанниц).
Гофман прекрасно рисовал. В 1796-м году, живя в городе Глогау (ныне Глогув) он помог своему знакомому художнику Алоису Молинари расписать местную иезуитскую церковь. Некоторые залы Варшавского «Музыкального собрания», одним из учредителей которого был Гофман, были украшены его росписями.
В 1799 году Гофман дебютировал в амплуа композитора, написав несколько коротких опер, которые были с успехом поставлены на сцене театра города Познань, где он в то время жил. Среди других музыкальных сочинений Гофмана – симфония и соната для фортепиано, которые он написал в Варшаве. Гофман дирижировал на премьерах, а иногда даже исполнял некоторые вокальные партии – у него был хороший тенор.
Первый рассказ Гофмана, «Кавалер Глюк», был опубликован в 1809 году. Авторской подписи под ним не стояло, так как Гофман не хотел отвлекать внимание публики от своей более успешной музыкальной деятельности.
В 1814 писатель поселился в Берлине и продолжил работу на ненавистной ему государственной службе. Свои мрачные мысли он регулярно «запивал» в одном местном винном погребке. Но его репутация по-прежнему была на высоте: гостям города этот погребок и его завсегдатая рекомендовали как местную достопримечательность.
У Гофмана действительно жил очень любимый им кот Мурр. Писатель утверждал, что пушистый друг не только спит на его рукописях, но и любит лазить за ними в ящик его стола, чтобы читать вслух. Кот вполне имел возможность прочитать вслух первый том сатирического романа Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра», вышедший в 1819 году, однако до выхода второго тома (1821 г.) он уже не дожил.
Первый русский перевод повести Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» (1816 г.) имел название «Сказка о Щелкуне» (1834 г). Второй перевод назывался «Кукла г-н Щелкушка» (1835 г). Но настоящую всероссийскую (и всемирную!) известность эта повесть получила во многом благодаря балету Петра Ильича Чайковского. Идея балета была предложена Чайковскому хореографом Мариусом Петипа, который в качестве основы для своего либретто взял не саму повесть Гофмана, а ее несколько «смягченное» переложение, выполненное Александром Дюма-отцом в 1844 г.
При жизни писателя немецкие критики не очень жаловали его книги – им не нравился сарказм, присущий многим произведениям Гофмана. Зато за пределами Германии, в Европе и Америке у него было много поклонников. Очень любили Гофмана и в России – его книгами зачитывались Жуковский и Пушкин, мотивы его творчества использовали в своих произведениях Погорельский и Лермонтов, а Достоевский прочел все сочинения Гофмана в оригинале.
Слова-предметы: лимон, небо, бабочка, сад, капуста.
Слова признаки: ласковый, крупные, веселый, синий.
Слова-действия: идет, краснеют, делает, ждет