Ассоль была более доброй , она некому не хотела причинить зла. Она знала , когда-то приедит принц на корабле и у него будут алые паруса. Но некто этому не верил. Все думали , что у неё , что то с головой. Ведь она была простой девушкой , а принц он богатый. Все думали , что некто не влюбиться в неё. А когда она увидела Артура. Она поняла это он.Её принц.И он тоже в неё сразу влюбился.
Сопоставительный анализ баллад В.А. Жуковского “Людмила” и “Светлана” Данные две баллады – замечательный пример того, как различно можно представить один сюжет, оставляя, тем не менее, произведения взаимодополняющими, хотя они могут читаться и как самостоятельные. В обоих произведениях мотив мертвого жениха является основным, но несет различную смысловую нагрузку. На такой вывод наталкивает уже сама форма произведений, место этого сюжета в общей композиции: в "Людмиле" мертвый жених, увозящий девушку за собой в могилу – реальность, в "Светлане" – сон, не влияющий на действительность. Т.е. композиционно рассматриваемый сюжет в “Людмиле” - основной и единственный, в "Светлане" – примерно рассказ в рассказе, и рассматривать его в отрыве от всей баллады не следует. Но, тем не менее, даже если мы проследим образы только этой сюжетной линии, оставив “реальный” план “Светланы” и обратившись только ко сну героини, и сравним их с образами, появляющимися в “Людмиле” (с момента приезда жениха), то даже на уровне символов почувствуем различное настроение двух переводов одной немецкой баллады. И там, и там, казалось бы, обстановка не из приятных: “мрачный лес”, ночь, престранное поведение жениха (в "Людмиле" он говорит загадками о своем “уединенном доме”, в "Светлане" вообще “бледен и унылый”). Но в "Светлане" появляется “голубочек белый”, классический символ чистоты, и читатель уже понимает, что участь Светланы не будет так печальна, как Людмилы. По роли “голубочка” в происходящем (лишает силы угрожающего девушке мертвеца) легко можно заключить о его противоположности силам тьмы, представленным в образе мертвеца, и о близости к богу, об ангельской его природе (ведь он появляется именно для спасения девушки, и он гораздо могущественнее мертвеца). Соответственно, Бог и вообще проблема божественной предопределенности играют не последнюю роль в балладах, но, если Светлана сталкивается с силами и света, и тьмы, причем сама она ближе к свету, то Людмила практически по доброй воле отдается во власть Дьяволу. К тьме (в Ад) Людмилу ведет непокорность, противопоставление себя Создателю (здесь я употребляю “Создатель” в прямом смысле – тот, кто создал мир, людей, и, естественно, распоряжается судьбами живущих, т.к. именно при таком раскладе абсолютно ясна бессмысленность требований). Бог в этой балладе ("Людмила") не появляется, но его присутствие ощущается настолько, что можно даже обрисовать этот образ: во-первых, он, согласно христианской религии, “правосуден”, а во-вторых, “зла не творит”. Он в любом случае на стороне человека: Людмила сама выбирает себе путь: “Расступись, моя могила; гроб, откройся; полно жить”, обосновывая свой выбор: “с милым вместе – всюду рай”, и Бог идет ей навстречу – он милосерден и (хотя, возможно, здесь я слишком человек XX века) верит в людей. Перед нами переосмысление понятий Рая, Ада, Бога человеком в сиюминутном страстном порыве: “Что, родная, муки ада? Что небесная награда? С милым вместе – всюду рай; с милым розно – райский край безотрадная обитель. Нет, забыл меня спаситель!” - налицо разница между человеческим и божественным понятием о счастье. Если божественное счастье – категория абсолютная, то требуемое Людмилой – сиюминутное. Это осознает мать Людмилы, не ослепленная страстью: “Дочь, воспомни смертный час; кратко жизни сей страданье; Рай – смиренным воздаянье, Ад – бушующим сердцам”, - и дает дочери разумный совет: “Будь послушна небесам”. Людмила, уже сделав выбор (хотя, по-видимому, не совсем понимая, чего требует: судя по дальнейшим событиям, она хотела видеть живого жениха рядом с собой в мире живых, а не себя умершей рядом с мертвым), не слушает мать, и в итоге остается с любимым. Трудно сказать однозначно, раскаялась ли Людмила в своих безрассудных желаниях, увидев милого в гробу, хотя вид его был ей “страшен”, но что Бог сожалеет о ней, можно заключить с уверенностью: когда Людмила, каменея, “пала мертвая на прах”, в небесах раздаются “стон и вопли”. Печаль о попавшей в Ад по своему безрассудству душе – так мне представляется этот “стон”, а что душа Людмилы попадает в Ад, где обрекается на вечные муки, с известной долей истины можно заключить из “визга и скрежета под землею”. Финальный хор “усопших из могил”, исходя из сказанного, можно интерпретировать как свидетельство о том, что Бог идет навстречу человеку: “Твой услышал стон творец”. Смерть Людмилы (“час твой бил, настал конец”) не божественное наказание за ропот на создателя, но результат исполнения желания Людмилы и, следовательно, аргумент в пользу тезиса “смертных ропот безрассуден”. В обеих балладах основной сюжет сопровождается картинами природы, отражающими настроение героинь.
В своей сказке Д.Н.Мамин-Сибиряк "Умнее всех" на примере главного персонажа, чванливого и глупого Индюка, высмеивает гордыню, тщеславие, хвастовство и самое обыкновенное невежество.
История создания
Работа над романом началась в январе 1844 года, вскоре после окончания перевода «Евгении Гранде» Бальзака. Работа продолжалась всю весну и лето 1844 года. Всё это время в свой замысел автор никого не посвящал. Наконец, в письме брату от 30 сентября Достоевский решается рассказать, над чем работал, и высказывает намерение в ближайшее время сдать чистовую версию критику и, получив к 14 октября ответ, опубликовать роман в «Отечественных записках».
Однако завершить роман к октябрю не получается. Первая черновая редакция была готова к ноябрю, но уже в декабре была коренным образом переработана. В феврале — марте 1845 года писатель опять вносит изменения, переписывает этот вариант начисто и снова решает исправить редакцию. Лишь 4 мая 1845 года роман был наконец закончен.
Дмитрий Григорович, живший с конца сентября 1844 года на одной квартире с Достоевским, так вспоминает о его работе над «Бедными людьми»:
«Достоевский <…> просиживал целые дни и часть ночи за письменным столом. Он слова не говорил о том, что пишет; на мои вопросы он отвечал неохотно и лаконически; зная его замкнутость, я перестал спрашивать». Титульный лист «Петербургского сборника» (1846), где впервые был опубликован роман «Бедные люди»
Окончив в конце мая чистовую переписку финальной версии, Достоевский «в один присест и почти что не останавливаясь» читает роман Григоровичу. Тот, потрясённый, тут же отправляется с рукописью к Николаю Некрасову. Некрасов хоть и был раздосадован поздним визитом, но согласился прочесть хотя бы десять страниц. Не отрываясь они за ночь перечитывают весь роман и в четыре часа утра возвращаются к Достоевскому, чтобы под свежими впечатлениями от прочитанного сообщить о своём восторге. Утром того же дня Некрасов везёт рукопись в дом Лопатина, где передаёт её Виссариону Белинскому со словами: «Новый Гоголь явился!». Критик встретил такое заявление с недоверием, но уже вечером того же дня он просит Некрасова о скорейшей встрече с автором. Встретившись на следующий день с Достоевским лично Белинский горячо приветствовал его и высоко оценил произведение. Достоевский всю жизнь считал, что эта встреча стала для него поворотным моментом, писатель укрепился в вере в себя, в свой талант и возможности.
В утро перед знакомством, рекомендуя «Бедных людей» Павлу Анненкову Белинский так охарактеризовал работу «начинающего таланта»:
«…роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому <…>. Это первая попытка у нас социального романа, и сделанная притом так, как делают обыкновенно художники, то есть не подозревая и сами, что у них выходит».
Некрасов решил опубликовать роман в своём новом альманахе, цензурой которого попросил заняться Александра Никитенко. 12 января 1846 года «Петербургский сборник» Некрасова получил разрешение цензора и уже 21 января был опубликован.
Отдельное издание романа вышло в 1847 году. Для этого издания автор немного сократил произведение и внёс некоторые стилистические правки.
Мелкие стилистические правки вносились также в 1860 и 1865 годах при подготовке Достоевским первых двух собраний его сочинений.