У него была единственная любимая дочь — разумная и проворная Дуня, помогавшая отцу в работе на станции. Она была его единственной радостью, но именно она принесла своему отцу «седину, глубокие морщины давно не бритого лица» и «сгорбленную спину» , буквально три или четыре года превратили «бодрого мужчину в хилого старика» . В конце своей жизни станционный смотритель оказался брошенным своей дочерью, хотя он сам никого в этом не винит: «...от беды не отбожишься; что суждено, тому не миновать» .
Его любимица с детских лет умела кокетничать, разговаривала «безо всякой робости, как девушка, видевшая свет» , и этим привлекала проезжих молодых людей, а однажды она сбежала от отца с проезжим гусаром. Самсон Вырин сам разрешил Дуне прокатиться с гусаром до церкви: «нашло на него ослепление» , а потом «сердце его начало ныть, ныть, и беспокойство овладело им до такой степени, что он не утерпел и пошел сам к обедне» . Дуни нигде не было, а вернувшийся вечером ямщик сообщил: «Дуня с той станции отправилась далее с гусаром» . Старик заболел от этого известия и оттого, что узнал, что гусар притворился больным и уже тогда задумал увезти Дуню.
Самсон Вырин поехал в Петербург в надежде отыскать и забрать свою дочь, но ротмистр Минский не отдал ему Дуню и выставил его за дверь, сунув за рукав деньги. Вырин предпринял еще одну попытку увидеть дочь, но Дуня, увидев его, упала в обморок, а Минский опять выгнал его. В трагической судьбе станционного смотрителя
виновато и сословное деление общества, позволяющее высшим чинам жестоко и грубо обращаться с людьми низших чинов.
<span>Трагедия Самсона Вырина состоит в том, что на склоне лет он остался совсем один, проливая слезы о потерянной дочери. Не для своих внуков, а для чужих он вырезал дудочки, с чужими детьми он возился и угощал их орешками. Трагизм его положения в том, что не при жизни, а после смерти приехала к нему его любимая дочь. Из рассказа видно, что Минский действительно любил Дуню и не бросил ее, у нее была счастливая жизнь в достатке. «Прекрасная барыня.. . ехала.. . в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей» . Узнав, «что старый смотритель умер.. . она заплакала» и пошла на кладбище. В трагической судьбе отца Дуня тоже виновата. Она бросила его, поступила не по-человечески. Я думаю, мысль об этом не давала ей покоя — ведь приехала она, хоть и поздно, к отцу, который умер в одиночестве, всеми, и родной дочерью тоже, забытый.</span>
"Хороши звезды на небеси, но за звездами живут ангелы, и они еще лучше, так и Магуль-Мегери<span> была лучше всех."
Автор сказки "Ашик-Кериб" сравнивает её красоту с</span> ангелами , живущими за звёздами.
На меня произвела сильное впечатление именно эта картина Леонардо да Винчи — «Мона Лиза дель Джоконда». Нечеткий зеленовато-серый пейзаж в дымке создает перспективу и загадочность, контрастируя с темной одеждой Джоконды, что, в свою очередь, подчеркивает ее лицо, полное внутреннего света, нежной силы и тайны.
<span>Кажется, что она вне времени, потому что узнала что-то важное, и теперь это оберегает ее и дает надежду и уверенность. Потому что Мона Лиза, несмотря на мягкую улыбку, производит впечатление очень уверенной женщины, только уверенность эта неброская, не напоказ, просто неотъемлемая часть ее натуры. Ее лицо пленяет женственностью и мудростью, не возрастной, но женской, и это делает Джоконду эталоном женственности еще на долгие годы, ведь не зря же говорят «улыбка Джоконды».</span>