<span>Его общение с людьми было очень маленьким, так как он мог произносить только некоторые звуки, которые никто не понимал. Герасим больше общался с природой, окружающим его миром. </span>
Сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит; ноги волка кормят...
Барбос происходил от простой дворняжки и овчарки. Его никогда не мыли, не стригли, не расчёсывали, а его уши всегда носили следы боевых схваток. Аккуратностью Барбос не отличался и детям постоянно приходилось отстаивать его от гнева взрослых и пожизненного изгнания во двор. Он бросался на чужих собак, зашедших на его территорию и побеждал их.
Жулька была комнатная собачка, вежливая и деликатная. Между ней и Барбосом были редкое согласие и самая нежная любовь.
Однажды во двор забежала бешеная собака. Люди боязливо прятались, а она успела разорвать несколько уток и покусать свиней. Жулька понеслась на перерез бешеной гостье. Они столкнулись, Жулька упала, а бешеная собака убежала, не успев укусить Жульку.
От потрясения Жулька слегла и отказывалась есть. Её отнесли в сарай. Барбос прибежал к сараю и выл под дверью. Его отгоняли, били, но он упорно возвращался. Его пустили в сарай, он облизал Жульке уши, глаза, морду.
Барбос вышел из сарая и лег на землю перед дверью. Через два часа он громко завыл. Сарай открыли: Жулька издохла.
Дымковская игрушка – один из старейших художественных промыслов России. Он существует более 400 лет и до сих пор не утратил своей популярности. Наоборот, пользуется неизменным успехом и в нашей стране и далеко за ее пределами. Родиной промысла является город Киров (ранее – Вятка и Хлынов), а точнее Дымковская слобода, ныне вошедшая в состав города. Бытует легенда, что происхождение промысла связано с событиями глубокой древности. Однажды ночью встретились близ города два дружественных войска и, не узнав друг друга в темноте, вступили в бой. Много людей погибло в том случайном бою. С тех пор и пошла традиция каждую весну справлять тризну по погибшим. Со временем эта история забылась. Торжество, утратив свой трагический смысл, превратилось в массовые народные гулянья – праздник свистуньи, или свистопляски, на котором полагалось свистеть и кидаться расписными шарами из глины.
Миф поведан был Вселенной,
Полный тайн и аллегорий,
Как герой на холм священный
Встал стопою дерзновенной
С вечными богами споря.
Незабвенно то преданье,
Взлёт в небесные порталы,
Древней классики сказанье,
Как Олимпа достоянье
Собственностью смертных стало.
Прометей! Порыв могучий,
Гордой воли напряженье,
Дальше – муки боли жгучей,
Дикого Кавказа кручи
И стервятника круженье.
Это жизнь, когда угодно,
И провидца, и поэта –
Всех, чей гений благородный
Делал нацию свободной,
Всех, кто пострадал за это.
Их упорные стремленья,
Их усилья, их идеи,
Их триумфы и паденья,
Их о родине раденье –
Это пламень Прометея.
Славе по пути с бедою.
Вечно ль им смотреть придётся,
Как над мглистых туч гурьбою,
Над скалистою грядою
В вышине стервятник вьётся?
Да, таков удёл таланта:
Тьма, безумие, изгнанье.
Вот Сервантес, Мильтон, Данте –
Паладины, корибанты,
Вечные сыны страданья.
Но виденья дивной силы
Были им даны в награду;
С колыбели до могилы
Сладко обретать им было
В пламени души отраду.
Разве же прозрений ясность
Не вошла в их мир угрюмый?
Жестов царственная властность,
Тёмных разговоров страстность
И угаданные думы?
Долгий ряд препятствий встречных,
Беспокойств, тревог, смятений,
Напряженье струн сердечных
И восторг открытий вечных –
Познаёт всё это гений.
Прометей! За дар провидца
И познание экстаза
Даже слабый согласится
Созерцать паренье птицы
Над вершинами Кавказа.
Лишь тебе, титан кавказский,
На земле дано такое:
В небо воспарить, как в сказке
И на огненной закваске
Сердце замесить людское.
Но в стремленье непреклонном
Каждый не предавший веру –
В мире, тьмой порабощённом,
Держит факел свой зажжённым,
Верный твоему примеру!
(С английского)