Художественный стиль-Сидорович плохо спал ночью, то и дело, просыпаясь под раскаты грома и сверкание молний. Это была одна из тех ужасных ночей, когда хочется закутаться под одеяло, высунув нос для притока воздуха, и представлять что ты в шалаше в дикой степи за сотни километров до ближайшего города.
Вдруг откуда ни возьмись Сидоровичу по уху проехалась ладонь спавшей рядом жены:
– Спи уже, путешественник хренов, – простонала она, сонно причмокивая языком.
Сидорович обиженно отвернулся, надувшись. Он думал о Тайге…
И олицетворение это как подобрать стиль речи
Финал пьесы Н. В. Гоголя «Ревизор» – необычное и удивительное явление в русской драматургии. Так называемая немая сцена, которой заканчивается комедия, следует после того, как жандарм… объявил о прибытии в город настоящего ревизора. Потрясенные чиновники застыли в ожидании неминуемой расправы. Городничий стоит столбом посреди сцены; почтмейстер превратился «в вопросительный знак, обращенный к зрителям» ; судья присел почти до земли и словно хотел сказать: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! » Кто поражен, кто изумлен, кто злорадствует, – все чиновники составляют весьма живописную и выразительную группу. И эту немую сцену, служащую важным завершением комедии, и зрители, и критики, и литературоведы трактовали по-разному.
Сам Н. В. Гоголь говорил, что немая сцена выражает идею «закона» , при наступлении которого все «побледнело и потряслось» . То есть финал комедии – это мысль о наступающем возмездии. В. Г. Белинский говорил об ограниченности немой сцены, но большинство критиков согласны все же с автором. Так, В. Гиппиус считал, что немая сцена выражает идею власти и закона, В. Ермилов видел в немой сцене «парад высеченной подлости» . Особая точка зрения у М. Храпченко: он видел в немой сцене внешнюю развязку, а подлинную развязку – в словах Городничего: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!.. »
Но, пожалуй, самую интересную точку зрения высказал Ю. Мани, литературовед, много труда посвятивший гоголевскому творчеству. Он считал, что немая сцена – это завершающий аккорд произведения, в ней переживания героев получают пластическое выражение, как бы обобщая события человеческой жизни. В результате данный Гоголем намек на торжество справедливости усиливает ощущение тревоги, страха. Действительно, страх, возникший в начале сцены, а затем благополучно растаявший, когда чиновники откупились от «ревизора» и успокоились, вернулся. Но теперь чувство тревоги возрастает многократно – чиновники оказываются в еще худшей ситуации, чем в начале пьесы. Ведь бросив все силы на угождение Хлестакову, они так и не удосужились навести в своих делах хотя бы внешний порядок.
<span>Вот почему появление настоящего ревизора приводит героев к немой сцене.</span>
То что там разные героини но у них похожа история там и там не похоже тем сто там блудный сын называется а там История Дуни ДУМАЮ ТАК
Эти люди типичны для своего времени и в то же индивидуальны. Что связывает их? Страх пред ревизором «инкогнито». У них у всех есть «грешки» – они берут взятки, присваивают казенные деньги, заботятся не о службе, а о собственном благополучии. Городничий помогает купцам обманывать казну: «А кто помог тебе сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было?» Он берет взятки и с купцов, и с родителей рекрутов, вымогает дорогие подарки. В городе в то же время «грязь, нечистота». Судья Ляпкин-Тяпкин пятнадцать лет просидел на судейском стуле, но в его бумагах «сам Соломон не разрешит», что в них правда, а что неправда. Судья берет взятки «борзыми щенками», уверяя, что «это совсем иное дело». Попечитель богоугодных заведений Земляника наживается на больных, не давая им никаких лекарств, поэтому они у него, «как мухи выздоравливают». Почтмейстер Шнекин вскрывает чужие письма и из любопытства оставляет их у себя. Смотритель училищ Лука Лукич до смерти запуган, что его могут обвинить в вольнодумстве.