<span>Поучительная притча о старом башмачнике
Как-то раз старый мастер перед сном вечером вырезал из кожи заготовки для обуви. Он планировал взяться за работу сразу, как только проснется. Но, к своему немалому удивлению, утром обнаружил на столе уже готовые башмаки.</span>На следующий вечер он опять разложил заготовки на столе и лег спать. И снова ночью кто-то выполнил за него всю работу. Это повторялось всякий раз, когда старик подготавливал выкройки для завтрашней работы.Однажды он решил выяснить, кто же ему помогает, и спрятался в углу комнаты. Ровно в полночь, откуда ни возьмись, появились на столе гномы. Маленькие человечки дружно взялись шить, и вскоре три пары новых туфлей были готовы.<span>Соседи старого башмачника заметили, что дела у него заладились как никогда, и решили узнать, как он успевает так быстро шить обувь. И тогда мастер сказал: «Всё дело в заготовках! Если ты сделаешь их сегодня, завтра твои дела пойдут успешнее».</span>
Упрямая, капризная...............
Печорин относится к так называемым «лишним людям». Лермонтов рисовал героя своего времени, эпохи, наступившей после подавления декабристского восстания.
<span> Печорин - выразитель общественной мысли своего времени. Раздумывая о людях предшествующих поколений, пламенных, полных веры, главный герой причислял себя к людям, которые скитаются по земле без убеждений и гордости: «Мы неспособны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья». Однако Печорин потерял веру в возможность осуществления великих идей. Декабристы шли на подвиги, подвергали себя опасности, не боялись ссылок в Сибирь, смотрели в лицо смерти. Про свое же поколение Печорин говорит так: «Мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя». </span>
<span> Его неверие, скепсис и несомненный эгоизм – результат эпохи, наступившей после 14 декабря 1825, эпохи нравственного распада, трусости и пошлости светского общества, в котором вращался Печорин. Он даже Максиму Максимычу говорил, что его душа «испорчена светом». </span>
<span> В исповеди главного героя перед Мери отразилась скорбная история увядания человеческой души, горькое раздумье об исчезновении чистоты, скромности, искренней любви к людям под влиянием лукавства, обид, недоверия и насмешек окружающих. Лучшие чувства осмеяны светом, их приходится хоронить «в глубине сердца». Удивительно ли, что там они и умерли? «Печорины» не верят друзьям, которые легко насплетничают «бог знает какие небылицы», не верят возлюбленным, которые, «обнимая, будут смеяться» над ними. Дружба, уверяет Печорин, это «рабство одного и владычество другого», любовь - это «наслаждение сорванным цветком». Надышавшись, следует бросить этот цветок на дороге - «авось кто-нибудь поднимет». </span>
<span> Но, в то же время, Печорин – человек высокой культуры, склонный к философии, литературе и истории. Он задумывается над основными проблемами бытия: о добре и зле, о предназначении человека, о свободе воли, о смерти, о религии, о любви и дружбе. Герой обладает даром понимания сущности человеческих характеров, в особенности же - человеческих слабостей. Печорин говорит, что хочет понимать жизнь, как Александр Великий или Байрон, вспоминает о великих людях. Главный герой жаждет подвигов, совершать которые не хватает простора во времена царствования Николая 1. </span>
<span> Печорин является нравственным отрицанием светского общества: он на голову выше и презирает его, но «несёт на себе и многие его родимые пятна». Истинным героем лермонтовской поры был не Печорин, а люди его круга, но их были единицы. Это поколение как бы заранее, мысленно, прожило отведенное им время, даже ещё не начав жить. Светская среда ломала человека. Однако характер Печорина нельзя объяснить исключительно обстоятельствами, тем самым оправдывая свойственные ему и всему его поколению отрицательные черты, ведь герой является представителем «лучшего» слоя общества – в руках таких людей находилась в то время судьба России. </span>
<span> С помощью гения Лермонтова перед читателем предстал «обнаженный» характер, душа без прикрас самооправдания. Тем не менее, в Печорине не исчезает определённое обаяние, которое должно было исчезнуть после слишком откровенных исповедей героя о своем несовершенстве. Мы оправдываем героя внутри себя. И оправдываем потому, что в себе самих видим подобные черты, боимся в них признаться и завидуем смелости Печорина, открывшего нам свою душу. Хоть его это и не спасло… </span>
<span> Сам Лермонтов указывал в предисловии к роману на жизненность и типичность своего героя. Белинский отмечал, что автор в своём произведении «объектировал современное общество и его представителей». Теперь мы видим, что Печорин – это определённый тип, сформировавшийся в определенное время и в определённой среде. Именно поэтому Лермонтов называет Печорина героем времени, причём - «героем нашего времени».</span>
<span>Одна из главных черт Наполеона – актерство, позерство. Он любит эффектные ситуации. Речь его напыщенна, отличается фальшивой риторикой. В поведении Кутузова нет ничего показного. Речь его проста, понятна каждому солдату.</span>
Дальнейшее продвижение в Сибирь шло главным образом в восточном направлении, в слабозаселенные и наиболее богатые пушным зверем таежные и тундровые районы, поскольку пушнина была одним из основных стимулов освоения Сибири на раннем его этапе. К тому же продвижение в лесостепные, степные и горные районы Южной Сибири сдерживалось постоянной угрозой набегов со стороны многочисленных и воинственных кочевых народов, а также сопротивлением монгольских алтын-ханов, джунгарских феодалов и киргизских «князцов», претендовавших на власть над обитавшими здесь племенами.
Дальше на восток (с Оби на Енисей, а затем — на Лену) русские люди шли двумя путями: северным — через Мангазею и южным — вверх но Оби. Еще в конце XVI века промышленники из Мангазеи по Турухану пришли на Енисей. Здесь в 1607 году на месте одного из поставленных ими зимовий был основан Туруханск, ставший основной базой дальнейшего продвижения на восток. Со временем перенес сюда свою резиденцию и мангазейский воевода. По мере того как «испромышлялся» соболь в Западной Сибири, ватаги промышленников в поисках новых «соболиных мест» шли все дальше за Енисей по его восточным притокам — Нижней Тунгуске и Подкаменной Тунгуске. Появились их зимовья и на Вилюе. Каждый год на зимовку в Туруханске собирались многие сотни промышленников. Здесь встречались ватаги, направляющиеся на промысел и возвращающиеся с промысла, шла оживленная торговля, здесь узнавали об открытиях «новых землиц» и о путях, ведущих к ним, из уст в уста передавались рассказы о великой реке Лене, текущей где-то на востоке.
Примерно в 1620 году из Туруханска на поиски этой реки отправился «гулящий человек» Пенда во главе ватаги из сорока таких же, как и он, вольных промышленников. Это легендарное путешествие продолжалось несколько лет, его участники преодолели около десяти тысяч километров. Отряд Пенды поднялся по Нижней Тунгуске и, преодолев ее скалы и стремнины, дошел до самых ее верховий. Перевалив посуху через волок, он вышел на Лену и спустился по ней до того места, где позднее был основан Якутск. Отсюда он повернул обратно, дошел до истоков Лены и через бурятские степи вышел на Ангару. Первым из русских проплыв по Ангаре, преодолев ее грозные пороги, Пенда и его товарищи уже знакомой дорогой по Енисею вернулись в Туруханск. Так впервые русские люди побывали на Лене и познакомились с якутами.
Стихийная вольнонародная колонизация опережала правительственную. Впереди шли вольные промышленники. И лишь по их следам, путями, ими проторенными, в открытые ими «землицы» шли отряды служилых людей, приводившие под «высокую государеву руку» местное население и облагавшие его ясаком. Весьма характерно в связи с этим выражение «наказа», данного властями руководителю одного из таких отрядов, который в 1629 году был послан из Тобольска на Нижнюю Тунгуску и Лену: ему предписывалось дойти туда, «до коих мест ходят промышленные люди на промысел». И тем по менее именно участников этих походов мы часто несправедливо считаем первопроходцами и первооткрывателями. Мы просто больше о них знаем, так как до нас дошли их отчеты («скаски» и «отписки»), которые они должны были подавать властям. Вольные же промышленники ни перед кем не отчитывались, не описывали своих подвигов и походов. Лишь о некоторых из них мы знаем по случайным упоминаниям в «отписках» служилых людей. Сотни действительных первопроходцев остаются для нас безымянными. Даже о выдающемся походе Пенды мы знаем лишь благодаря тому, что устные предания о нем, передававшиеся из поколения в поколение, были записаны в сородшш XV11I пока нанесшим исследователем Сибири И. Г. Гмолиным.
Южным путём, по Оби и ее притоку Кети, русские достигли Енисея в его среднем течении несколько позже — в начале XVII века. В 1619 году здесь был основан Енисейск, ставший центром обширного Енисейского уезда. Продвижение вверх по Енисею столкнулось со встречным движением монгольских алтын-ханов и сопротивлением подвластных им киргизских «князцов». Крайним южным русским форпостом здесь на протяжении всего века оставался Красноярск. Поэтому из Енисейска русские стали продвигаться на восток по Ангаре и далее на Лену. В конце 20-х годов был открыт путь с Ангары — ее притоком Илимом и с Илима «Ленским волоком» на приток Лены Куту. Этой дорогой, ставшей вскоре основной, в 1628 году на Лену прошел казак Василий Бугор. В 1632 году енисейский казачий сотник Петр Бекетов основал Ленский острог (Якутск), ставший основной базой дальнейшего освоения Восточной Сибири.
<span> </span>