MED Профи (851) 3 года назад4+И.А. Гончаров. «МИЛЬОН ТЕРЗАНИЙ». (Критический этюд.) Отрывки. Комедия "Горе от ума" держится каким-то особняком в литературе и отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью от других произведений слова. Она, как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых людей. И никому в голову не приходит, что настанет когда-нибудь и его черед. Главная роль, конечно, - роль Чацкого, без которой не было бы комедии, а была бы, пожалуй, картина нравов. Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен. Словом - это человек не только умный, но и развитой, с чувством, или, как рекомендует его горничная Лиза, он "чувствителен, и весел, и остер". Чацкий, как видно, готовился серьезно к деятельности. Он "славно пишет, переводит", говорит о нем Фамусов, и о его высоком уме. Он, конечно, путешествовал недаром, учился, читал, принимался, как видно, за труд, был в сношениях с министрами и разошелся - не трудно догадаться почему. "Служить бы рад, - прислуживаться тошно", - намекает он сам. Он любит серьезно, видя в Софье будущую жену. Он и в Москву, и к Фамусову приехал, очевидно, для Софьи и к одной Софье. Две комедии как будто вложены одна в другую: одна, так сказать, частная, мелкая, домашняя, между Чацким, Софьей, Молчалиным и Лизой: это интрига любви, вседневный мотив всех комедий. Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая, и действие завязывается снова, частная комедия разыгрывается в общую битву и связывается в один узел. Между тем Чацкому досталось выпить до дна горькую чашу - не найдя ни в ком "сочувствия живого", и уехать, увозя с собой только "мильон терзаний". Чацкий рвется к "свободной жизни", "к занятиям" наукой и искусству и требует "службы делу, а не лицам". Он обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, "жизнь свободную". Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу. Не только для Софьи, но и для Фамусова и всех его гостей, "ум" Чацкого, сверкавший, как луч света в целой пьесе, разразился в конце в тот гром, при котором крестятся, по пословице, мужики. Нужен был только взрыв, бой, и он завязался, упорный и горячий - в один день в одном доме, но последствия его отразились на всей Москве и России. Чацкий, если и обманулся в своих личных ожиданиях, не нашел "прелести встреч, живого участья", то брызнул сам на заглохшую почву живой водой - увезя с собой "мильон терзаний" - терзаний от всего: от "ума", от "оскорбленного чувства".Чацкого роль - роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и всегда победительная. Но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие. Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей. Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: "один в поле не воин". Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и - всегда жертва. <span>Чацкий неизбежен при каждой смене одного века другим. Едва ли состареется когда-нибудь грибоедовский Чацкий, а с ним и вся комедия. Чацкий, по нашему мнению, - из всех героев комедии наиболее живая личность. Натура его сильнее и глубже прочих лиц и потому не могла быть исчерпана в комедии.</span>
Сказки Салтыкова‑Щедрина отличают не только едкая сатира и подлинный трагизм, но и своеобразное построение сюжета и образов. К написанию «Сказок» автор подошел уже в зрелом возрасте, когда многое было осмыслено, пройдено и детально обдумано. Обращение к самому жанру сказки также неслучайно. Сказка отличается иносказательностью, емкостью высказывания. Объем народной сказки тоже не очень большой, что позволяет сосредоточиться на одной конкретной проблеме и показать ее как бы через лупу. Мне кажется, что для сатиры сказка является практически идеальным жанром, поскольку даже эзопов язык совершенно не затрудняет прочтения и понимания «кто есть кто». Кроме того, иносказание помогает преувеличивать тот или иной порок, что ведет к ситуации гротеска. В свою очередь гротеск помогает взглянуть на проблему под другим углом и в увеличенном свете. Это помогает осознать всю нелепость ситуации.
Сказка имеет несколько определенных черт. Среди них можно отметить особенность сюжетных линий и сказочных образов. В любой народной сказке присутствует противостояние Добра и Зла. У Салтыкова‑Щедрина ярко выражена оппозиция «высшие слои общества» – крестьяне или интеллигенция, «угнетатели – угнетенные», но при этом авторская симпатия не всегда на стороне бедных. Автор вообще редко отдает предпочтение какому‑либо герою своих сказок. Исключением можно считать сказку «Христова ночь». Здесь подвергаются рассмотрению христианские истины и моральные ценности – нет пощады только предателям.
С другой стороны, не везде прослеживается и презрение к персонажам – волки злые и жадные только потому, что «конституция у них такая». Такова изначальная природа вещей, которую нельзя изменить. Автор выступает непредвзятым судьей, всего лишь рассказчиком, который не предлагает конкретного решения, а показывает реальные персонажи в сказочных декорациях.
Еще одним отличием сказки народной от сказки Салтыкова‑Щедрина можно считать правило хорошего конца. В произведениях Салтыкова‑Щедрина конец далеко не всегда благополучный, чаще всего он бывает трагическим. Почему писатель не пытается создать произведение в соответствии с канонами жанра? Мне кажется, что счастливый конец противоречил бы самим принципам Салтыкова‑Щедрина и не выполнял бы тех задач, которые поставил перед собой автор. Цель сказок заключается в том, чтобы задуматься над собственными пороками и недостатками, осознать их значительность и масштабность. Только большой страх мог бы хоть каким‑то образом помочь их исправить. Естественно, при счастливом конце весь смысл поставленной задачи теряется.
Персонажи сказок Салтыкова‑Щедрина делятся на животных, которые наделены человеческими качествами в традиции русской народной сказки; людей – представителей современной писателю эпохи, былинные и библейские образы. Каждый из этих образов очень четко прорисован, автор опирается на ассоциации читателя и, более того, уверен, в правильности прочтения и толкования. Такое доверие со стороны автора вызывает у меня своеобразную гордость.
Язык и стиль сказок поражают своей простотой, которая, как ни парадоксально, делает их еще более трагичными и яркими. Образы, созданные более века назад, сохраняют актуальность и по сей день. Всегда были и будут те, кто захочет пожить за чужой счет, слабые и пассивные люди, оправдывающие свои пороки долготерпением и выставляющие недостатки достоинствами. Всегда были и будут вечно уверенные в своей правоте начальники‑самодуры, безропотные подчиненные и просто лентяи, любящие поразмышлять о судьбах человечества, при этом ничего не делая для того, чтобы сделать жизнь прекраснее. Но в сказках есть и предостережение: не стоит забывать о том, что случается подмена общечеловеческих моральных ценностей на те качества, которые удобнее. Намного легче пройти мимо нуждающегося человека, чем протянуть ему руку помощи. Намного легче осудить человека, чем попытаться его понять. В конце концов, намного легче быть волком, медведем, зайцем, воблой, лисицей или карасем, чем просто человеком.
Маруся-сестра Валека, была худенькая, маленькая девочка четырёх лет. Это было бледное, крошечное создание, напоминавшее цветок,выросшим без лучей солнца. Несмотря на свои четыре года, она ходила ещё плохо, неуверенно ступая кривыми ножками и шатаясь, как былинка;руки её были тонки и прозрачны;головка покачивалась на тонкой шее,как голова полевого колокольчика...Маруся росла в нищете и часто бывала голодна. За ней ухаживал брат Валек.