<span>Е. И. Носов — родом из курских мест, писатель, с неостывающей любовью относящийся к их красотам и благодати, человек, прошедший войну, переживший ранение и другие беды военных лет, навсегда сохранивший в своей душе открытость и сочувствие к попавшим в беду.<span>Автобиографический рассказ Е. И. Носова подготовлен автором специально для этого учебника-хрестоматии. В нем писатель рассказывает о родных курских местах, о трудном полуголодном детстве, полном дружбы со сверстниками, с любимыми героями из «Тома Сойера», «Острова сокровищ». А дальше — судьба многих людей этого поколения: война, фронт, госпиталь — и только потом работа в газете, писательская деятельность.</span>Рассказы Носова пронизаны заботой о людях, о родной природе, полны возмущения бездуховностью, бездумным и жестоким обращением с окружающим миром.<span>Внимательный взгляд писателя замечает тысячи трав, растений, создающих ощущение радости бытия, — таково начало, казалось бы, спокойного рассказа «Кукла». Но вот покой сменяется совсем иными картинами, горестными наблюдениями и размышлениями героя и автора, призывающих читателя отнестись сострадательно к природе и предметам, созданным руками человека.</span>Крик о помощи, сердечная боль, возмущение равнодушием людей, губящих все, что их окружает, — таков лейтмотив рассказа, который предстоит прочитать, пережить и обсудить семиклассникам.<span>Рассказ Носова «Кукла» (или «Акимыч» — так он называется в некоторых изданиях) повествует о проблемах важных для любой области, района, школы. Безразличное отношение людей друг к другу, к вещам, жестокость по отношению к природе, к сожалению, не становятся меньше, а, напротив, растут. Может быть, вспомнят семиклассники замечательный и неизбывно грустный рассказ А. П. Чехова «Тоска», рекомендованный для внеклассного чтения.</span></span>
Ну, возьмём, к примеру миф о древнегреческом герое по имени Прометей, который испытал жалость к людям, спустился к ним, и, нарушив наказ царя богов Зевса, принёс людям огонь. Он знал на что он идёт, и понёс своё наказание и не отрёкся от своего решения.
Ответ:
Как мы могли убедиться, не менее, чем тема борьбы с монголо-татарами, летописцев интересует проблема того, какую роль в происходящих событиях играют русские князья. Вопросы сильной княжеской власти, междукняжеских отношений и взаимоотношений князя с боярством были в центре внимания и летописцев, и автора «Слова о полку Игореве», и автора «Слова о князех», и волновали авторов многих других произведений как до нашествия монголо-татар, так и во время нашествия и после него. Необходимость сильной княжеской власти как условие, обеспечивающее возможность успешной борьбы с внешними врагами, способствующее преодолению внутренних противоречий, остро осознавалась теми, кто думал о будущем Руси. Эта идея стоит в центре одного из интереснейших произведений древнерусской литературы — «Моления Даниила Заточника». Памятник этот примечателен не только своей идейной направленностью, своим стилем, но и своей загадочностью: недостаточно ясен вопрос о времени его создания, нет определенного представления о том, кто такой Даниил Заточник, диаметрально противоположно решается проблема взаимоотношения двух основных редакций произведения.
Одна редакция имеет заглавие «Слово Даниила Заточника», другая — «Моление Даниила Заточника». В заглавии «Слова» названо имя князя Ярослава Владимировича, в заглавии «Моления» — Ярослава Всеволодовича. В тексте «Слова» князь называется «сыном великого царя Владимира».[198] Это дает основание видеть в заглавии «Слова» ошибку, и ряд исследователей считает, что имеется в виду либо Юрий Долгорукий, либо Андрей Добрый — сыновья Владимира Мономаха. В этом случае «Слово» должно датироваться временем не позднее 40–50-х гг. XII в. (Юрий Долгорукий умер в 1157 г., Андрей Добрый — в 1141 г.).[199] В отношении адресата «Моления» вывод всех исследователей совпадает: здесь имеется в виду сын великого князя Всеволода III Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, княживший с 1213 по 1236 г. в Переяславле-Суздальском. Но существует мнение целого ряда исследователей, что первой редакцией рассматриваемого произведения является не «Слово», а «Моление»: «Слово» — более поздняя переработка «Моления».[200] Несмотря на ряд доводов текстологического характера в пользу первичности «Слова» по отношению к «Молению»,[201] несмотря на обоснованность целого ряда положений в пользу более раннего характера идейной направленности «Слова» по сравнению с «Молением»,[202] вопрос, что первично — «Слово» или «Моление», остается в стадии гипотез. Бесспорно, однако, что между «Молением» и «Словом», при всей близости этих двух редакций одного произведения, имеется значительная разница в идейной направленности. Если в обеих редакциях в равной мере превозносится и возвеличивается сила и могущество князя и княжеской власти, то отношение к боярству сильно отличается. В «Слове» князь и его бояре не противопоставляются друг другу, в «Молении» же резко подчеркивается превосходство князя над боярами. Здесь автор заявляет, что лучше «в дерюзе служити» князю, чем «в багрянице в боярском дворе».
Объяснение: