С образом матери, который занимает особое положение в стихах Апухтина, связано представление об абсолютной доброте и неизменной любви. В ранних стихах Апухтина более явственно, чем в его зрелом творчестве, звучат социальные мотивы. Это касается, в частности, стихов о Петербурге. В раскрытии этой темы Апухтин опирается на опыт своих предшественников. Прежде всего, на опыт Аполлона Григорьева, в стихах которого северная столица предстает как "гигант, больной гниеньем и развратом" ("Город", 1845 или 1846). В апухтинской "Петербургской ночи" есть такие строки: Город прославленный, город богатый, Я не прельщуся тобой... Пусть на тебя с высоты недоступной Звезды приветно глядят, Только и видят они твой преступный, Твой закоснелый разврат. Совпадая с А. Григорьевым в общей оценке холодного и казенного Петербурга, Апухтин стремится раскрыть суть этого образа через свои сюжеты: о "несчастной жертве расчета", девушке, выходящей замуж за богача, чтобы спасти семью, о "труженике бедном искусства", о мужике с топором, который "как зверь голоден" и "как зверь беспощаден". В 1859 году по рекомендации И. С. Тургенева в "Современнике" был напечатан цикл стихотворений Апухтина "Деревенские очерки". "Появиться в "Современнике" значило сразу стать знаменитостью. Для юношей двадцати лет от роду ничего не могло быть приятнее, как попасть в подобные счастливчики",-- писал впоследствии К. Случевский. {Альманах "Денница". Спб., 1900. С. 200.} Стихи пришлись ко времени: в них отразились настроения, близкие тогда многим,-- это была пора ожиданий, пора подготовки реформ. Пусть тебя, Русь, одолели невзгоды, Пусть ты -- унынья страна... Нет, я не верю, что песня свободы Этим полям не дана! ("Песни") Голос молодого поэта был замечен. Размышления о родном проселке, о "зреющем поле", о "песнях отчизны" были проникнуты горячим и искренним лирическим чувством. Стихи выражали сочувствие страдающему народу и, естественно, соответствовали настроениям демократического читателя. Не случайно "Деревенские очерки" при публикации в "Современнике" сильно пострадали от цензурных искажений. Братья! Будьте же готовы, Не смущайтесь -- близок час: Срок окончится суровый, С ваших плеч спадут оковы, Перегнившие на вас!-- эта строфа из стихотворения "Селенье" опубликована без двух последних строк. В некоторых стихотворениях были выброшены целые строфы. Но была в "Деревенских очерках" Апухтина, в частности в стихотворении "Песни", некоторая доля головного, форсированного оптимизма. Это почувствовал и спародировал Н. А. Добролюбов: Знаю вас давно я, песни заунывные Руси необъятной, родины моей! Но теперь вдруг звуки, радостно-призывные, Полные восторга, слышу я с полей! и т. д. {*} {* <Добролюбов Н. А.> Существенность и поэзия // "Свисток". М., 1982. С. 138; см. также: Леонтьев Н. Г. Добролюбов-пародист // Русские революционные демократы. Л., 1957. Т. 2. С. 123--125.} Но тем не менее руководители "Современника" связывают с Апухтиным большие надежды. В заметке об издании журнала на 1860 год, подписанной Некрасовым и Панаевым, сказано, что в нем и впредь будут публиковаться "лучшие произведения русской литературы", и Апухтин был назван в ряду таких писателей, как Островский, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, Полонский. Честь немалая! Казалось, что через несколько лет после дебюта в "Современнике" Апухтин станет уже известным или даже знаменитым поэтом. Но в жизни все произошло иначе. Окончив в 1859 году училище, Апухтин определился на службу в министерство юстиции. Особого рвения на службе он не проявил. По свидетельству одного из современников, Апухтин был одним из шестнадцати сотрудников министерства, кто подписал в 1861 году прошение в защиту арестованных по политическим мотивам студентов университета. {Арсеньев К. Из далеких воспоминаний // "Голос минувшего". 1913, No 1. С. 161--162.} Это был не героический, но гражданский поступок, поскольку и время начавшихся реформ было отмечено "подозрительностью, наклонностью сначала хватать, потом расследовать". {Там же. С. 169.} В начале 1860-х годов Апухтин печатается в разных журналах. Чаще всего в "Искре". Но сотрудничество в "Современнике" прекращается. О несбывшихся надеждах относительно Апухтина поспешил заявить в фельетоне, посвященном итогам 1860 года, язвительный Новый Поэт (И. И. Панаев).
Главным действующим лицом романа М.Ю.Лермонтова “Герой нашего времени” является Печорин.
События, описанные в произведении, происходят на Кавказе. И это, вероятно, не является случайностью, так как в то время сюда отправлялись люди, преследуемые правительством. К их числу принадлежал и Печорин, сосланный на Кавказ за какую-то нашумевшую в Петербурге историю. Здесь он увиделся с Грушницким, прибывшим на воды залечивать раны. Печорин и Грушницкий вместе служили в действующем отряде и встретились как старые приятели.
Грушницкий — юнкер, он как-то по-особому носит свою толстую солдатскую шинель, говорит пышными фразами, маска разочарованности не сходит с его лица. Производить эффект — основное его наслаждение. Цель его жизни — сделаться героем романа. Он самолюбив. Скучающий Печорин от нечего делать решил сыграть на самолюбии приятеля, заранее предчувствуя, что одному из них несдобровать. И случай не замедлил себя ждать. Печорин вынужден был вызвать Грушницкого на дуэль за гнусную клевету, которую распространил тот в отношении своего друга. Подстрекаемый “своими друзьями”, Грушницкий, чтобы не выглядеть трусом, принял вызов.
В ночь перед дуэлью Печорин не мог заснуть и мысленно спрашивал себя: “Зачем я жил? Для какой цели я родился?” И с тоской заметил, что он не угадал своего “назначенья высокого”, “утратил навеки пыл благородных стремлений, лучший цвет жизни и играл роль топора в руках судьбы”. Печорин ощущает присутствие в нем двух человек: “...один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...” Герой наш, глубоко и тонко чувствующий природу, перед поединком всматривается в каждую росинку и говорит: “Я не помню утра более голубого и свежего...”
И вот Печорин стоит под дулом пистолета. Условия дуэли очень жесткие. При малейшем ранении можно очутиться в пропасти. Сколько самообладания, выдержки у него! Он знает, что его пистолет не заряжен, что через минуту может оборваться его жизнь. Ему хочется до конца испытать Грушницкого. Но тот забывает о чести, совести и порядочности, когда затронуто его самолюбие. В мелкой душе Грушницкого не пробудилось великодушия. И он выстрелил в безоружного человека. К счастью, пуля только оцарапала колено соперника. Презрение и злоба охватили Печорина при мысли, что этот человек с такой легкостью мог убить его.
Но несмотря ни на что, Печорин готов простить своего противника и говорит: “Грушницкий, еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все, тебе не удалось подурачить, и мое самолюбие удовлетворено”. Грушницкий, сверкнув глазами, ответил: “Стреляйте. Я себя презираю, а вас ненавижу... Нам на земле вдвоем нет места...” Печорин не промахнулся.
Автор показал, что перед лицом смерти герой романа оказался таким же двойственным, каким мы видели его на протяжении всего произведения. Ему искренне жаль Грушницкого, попавшего с помощью интриганов в глупое положение. Печорин готов был простить его, но в то же время не смог отказаться от дуэли в силу существовавших в обществе предрассудков. Чувствуя свое одиночество среди водяного общества, среди людей, подобных Грушницкому, осуждая это общество, Печорин сам является рабом его Морали.