Довольно грустная история но и интересная. Советую всем прочитать!
<span>Время выхода в свет четвертой книжки «Современника» за
1836 г., в которой опубликована была «Капитанская дочка», точно не
установлено. На это литературное событие не откликнулся ни один журнал,
ни одна из петербургских и московских газет. Даже «Северная пчела»,
регулярно отмечавшая в своей хронике или в объявлениях книгопродавцев
поступление в продажу очередных номеров всех литературных журналов,
обошла молчанием появление «Капитанской дочки». В переписке Пушкина
сохранилось два упоминания о четвертой книжке «Современника», но оба эти
свидетельства не имеют дат.1
Неудивительно, что и библиографический справочник Н. Синявского и
М. Цявловского «Пушкин в печати», определяя время выхода в свет
последней книжки «Современника», ограничился условной датировкой: «Во
второй половине ноября — в декабре».2
Эта справка основывалась на дате цензурного разрешения четвертого тома,
подписанного к печати 11 ноября 1836 г. Вероятно, на этой же дате
основано было полвека спустя и глухое упоминание П. И. Бартенева о том,
что последняя книжка «Современника» появилась «в исходе ноября».3
</span>Отсутствие точных данных о времени выхода в свет
«Капитанской дочки» заставляет нас с особым вниманием учесть все
косвенные свидетельства об этом. В их ряду наиболее авторитетными
являются отметки в дневниках и в письмах А. И. Тургенева, который день
за днем в течение последних двух месяцев 1836 г. регистрировал все
новости великосветской, литературной и научной жизни Петербурга. Как
старый друг
<span>234
</span>Пушкина и один из ближайших сотрудников его
журнала, А. И. Тургенев раньше, чем кто-либо другой, должен был
откликнуться и на выход в свет четвертой книжки «Современника».
<span>И действительно, записи в дневнике А. И. Тургенева
от 24, 25 и 26 декабря являются самыми ранними из известных нам
свидетельств о последней книжке «Современника».4
24 декабря А. И. Тургенев беседовал о ней с П. А. Вяземским и тогда же
приступил к чтению «Капитанской дочки»; 25 декабря он поделился
впечатлениями от нового номера «Современника» с самим Пушкиным; 26
декабря он рекомендовал познакомиться с четвертой книжкой «Современника»
К. А. Булгакову и в тот же день отправил новый том журнала в Москву.5
</span><span>Все эти записи свидетельствуют о том, что четвертая
книжка «Современника» явилась между 24 и 26 декабря самой злободневной
новинкой, известной ближайшему окружению Пушкина в Петербурге и еще не
успевшей дойти до Москвы. Поэтому мы и полагаем, что если А. И. Тургенев
получил свой авторский экземпляр четвертого тома «Современника» 24
декабря, то временем выхода в свет «Капитанской дочки» можно считать или
этот самый день, или день предшествующий. Это наше предположение было
подтверждено впоследствии документами, обнаруженными Н. И. Фокиным в
архиве С.-Петербургского цензурного комитета: билет на выпуск в свет
четвертого номера «Современника» был подписан 22 декабря 1836 г.6
</span><span>Таким образом, и недатированная записка Пушкина к
В. Ф. Одоевскому с запросом: «Получили ли вы 4 № Современника и довольны
ли им?» — должна быть отнесена к последним числам декабря 1836 г. К
этим же дням должны быть приурочены и критические замечания
В. Ф. Одоевского о «Капитанской дочке», посланные им Пушкину в ответ на
его запрос (16, 195—196). Эту датировку подтверждает и рассказ
Л. А. Краевского о том, как он вместе с Пушкиным присутствовал 29
декабря 1836 г. на годовом акте в Академии наук: «Пред этим только что
вышел четвертый том „Современника“ с „Капитанской дочкой“, — вспоминал
Краевский. — В передней комнате Академии пред залом Пушкина встретил
Греч — с поклоном чуть не в ноги: „Батюшка Александр Сергеевич, исполать
вам! Что за прелесть вы подарили нам! — говорил с обычными ужимками
Греч. — Ваша „Капитанская дочка“ чудо как хороша! Только зачем это вы,
батюшка, дворовую девку свели в этой повести с гувернером? Ведь книгу-то
наши дочери будут читать!“ — „Давайте, давайте им читать!“ — говорил в
ответ, улыбаясь, Пушкин».7
</span><span>В тот же день, т. е. 29 декабря 1836 г., Пушкин дал
письменное распоряжение о выдаче 25 экземпляров четвертой книжки
«Современника» книжному магазину А. Ф. Смирдина.8 Первая же печатная информация
</span>
Но сердце - это любовь ко всему миру Когда ты свой животное любишь потомучто Ну бывает просто потомучто она есть потому что она существует на этом белом свете она помогает тебе она оберегает тебя она любит тебя также сильно как и ты его вот это вот настоящие милосердия
3 значения:
Большой Шелом
Большо́й Ше́лом (Большо́й Шо́лом) — гора на хребте Зигальга Южный Урал. Высота горы 1427 м, это высшая и самая южная вершина хребта Зигальга и пятая по высоте гора Южного Урала.
Шелом, курган в Казанской губернии
Шелом, курган в Казанской губернии так называется большая насыпь или курган, вышиной до 10 саженей и в окружности до 200 саженей, на левом берегу реки Волги, близ села Болымера, в Спасском уезде Казанской губернии, на месте, как предполагают…
Русский язык
Шело́м/.
Да разбойник
Александр Сергеевич был некрасив и низок ростом (примерно 166 см). Имеющиеся же портреты очень сильно искажали истинные черты лица, делая их более гармоничными, правильными. Это признавал и сам Пушкин. Однако многие знакомые поэта на вопрос о том, какой он - Пушкин, отмечали особую привлекательность его ярких серо-синих глаз, которые в минуты увлеченности поэта чем-либо (будь то разговор, творчество, привлекательная женщина) горели притягательным задорным огоньком. Пушкин, как и многие поэты, был невероятно переменчивым в настроении человеком. Резкие переходы от глубочайшего уныния, депрессии к пламенеющей страсти и окрыленной одухотворенности были свойственны ему как в любви, так и в работе, в дружбе, в общении с людьми. Неинтересный собеседник или тема разговора делали поэта крайне некрасноречивым, скучным и даже где-то нудным, очень невежливым. Но стоило появиться чему-то, что могло привлечь его внимание, как Пушкин буквально менялся на глазах, демонстрируя всю красоту художественного слова, прекрасные манеры и любезность. К поэзии он относился с обожествляющим трепетом, а потому далеко не каждый из круга общения Александра Сергеевича удостаивался чести пообщаться с ним о ней, о его творчестве в частности. Второй страстью писателя были женщины. В биографиях указываются устрашающие «послужные списки» Пушкина-любовника. Так, сам поэт не стеснялся говорить о том, что его первая супруга, Наталья Гончарова, была у него «сто тринадцатая любовь». Связи поэт заводил очень быстро, длились они обычно недолго – вплоть до очередной встречи с хорошенькой дамой. Причем неоднократно Пушкин был готов жениться уже после второго-третьего свидания. Вообще в материалах, посвященных этой стороне его жизни, можно встретить множество не самых привлекательных подробностей, явно не украшающих светлый образ великого русского гения поэзии. Наконец, третьим увлечением жизни было вино. Пушкин пил очень много и очень часто, сопровождая посиделки с сомнительными приятелями дуэлями, картежными играми и разгульными любовными приключениями. Очень страстный в любви, эмоционально легко возбудимый, страдающий из-за внешней непривлекательности, Пушкин был страшный ревнивец. Причем болезненное чувство в нем вызывала не только чисто теоретическая возможность физической измены любимой женщины, но и ее возможные мысли о других мужчинах. Интересные факты из жизни Жена Пушкина, красавица Наталья Гончарова, была почти на 10 см выше супруга, что лишь подстегивало его ощущение собственного уродства и ревность. Выходя вместе с нею в свет, он старался держаться поодаль, чтобы не был виден столь нелицеприятный контраст в их внешностях. Написанное, если верить биографиям, для Анны Керн (очередная любовь Пушкина) стихотворение «Я помню чудное мгновенье» не менее известный и прославленный русский композитор Глинка спустя примерно 10 лет положил на музыку, посвятив работу… дочери Анны. В некоторых биографиях отмечается, что причиной дуэли с Дантесом стала связь с сестрой супруги Натальи - Екатериной. Якобы та рассказала Пушкину о своем намерении выйти замуж за Жорж Шарля, на что ревнивец ответил приступом сильнейшей агрессии. К слову, и со второй сестрой Гончаровой - Александриной - Пушкин, если верить слухам, также имел любовную связь. В некоторых биографиях подчеркивается, что, умирая, он попросил передать свой нательный крест не жене, а именно Александрине. После сдачи выпускных экзаменов в лицее Пушкин оказался в общем «зачете» лишь на 26-ом из 29 мест. Так, литературный гений преуспел лишь в русской и французской словесности, а также в фехтовании.
