Анна Ахматова и Марина Цветаева — два ярких имени в русской поэзии. Им довелось не только жить в одно и то же время — время крушения старого мира, но и быть поэтическим голосом своей сложной эпохи. Обе поэтессы начали рано писать стихи. Марина — в шесть лет, а Анна — в одиннадцать, но каждой из них выпала своя трагическая судьба, каждая искала в поэзии свой собственный путь. Цветаева познакомилась с творчеством Ахматовой в 1915 году и сразу же написала стихотворение, обращенное к ней. Цветаева долгое время сохраняла к Ахматовой восторженное отношение, о чем свидетельствуют письма и дневники Марины Ивановны. Она посвятила Анне Андреевне небольшой цикл стихов, в котором выразила свое преклонение перед ней: И я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! — и сердце свое в придачу. Цветаева обращается к Ахматовой на «ты», хотя между ними не было личного общения, и горделиво утверждает: Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами — то же! Этим «мы» Цветаева старается показать, что она тоже обладает поэтическим даром и стоит рядом с прославленной поэтессой. Ахматова благосклонно принимала поклонение Цветаевой, но никогда особенно не ценила ее творчество. Цветаева же в конце жизни резко изменила свое отношение к Ахматовой, заявив, что все, написанное ею, особенно в последние годы, очень слабо. Единственная встреча двух поэтесс состоялась в Москве в июне 1941 года и, нужно думать, не привела к взаимопониманию — слишком уж различны по своим творческим устремлениям и характеру были эти женщины. Действительно, Марина Цветаева считала, что поэт должен быть погружен в себя и отстранен от реальной жизни. По собственному определению, она была «чистым лириком» и поэтому самодостаточна и эгоцентрична. Несмотря на это, эгоцентризм Цветаевой не был эгоизмом, он выражался в непохожести поэтессы на других, нетворческих людей. Именно поэтому мы часто встречаем в стихотворениях Цветаевой противопоставление «я» и «они»: Идите же! — мой голос нем, И тщетны все слова. Я знаю, что ни перед кем Не буду я права. Ахматова же, на первый взгляд, была более приближена к реальной жизни. Встав в начале творческого пути под знамя акмеизма, она стремилась в своих стихах к предметной детализации. Все звучащие и красочные подробности входили в ее стихи, наполняя их живой силой жизни: Жарко веет ветер душный, Солнце руки обожгло. Надо мною свод воздушный, Словно синее стекло. Ахматовский стих произрастал из непосредственных жизненных впечатлений, хотя эти впечатления и ограничивались, особенно в раннем творчестве, заботами и интересами «своего круга». И Ахматова, и Цветаева много писали о любви. Любовь в их творчестве предстает чувством драматическим, а порой и трагическим: Брошена! Придуманное слово – Разве я цветок или письмо? А глаза уже глядят сурово В потемневшее трюмо. У Ахматовой стихи о любви — это маленькие рассказы, не имеющие ни начала, ни конца, но все же сюжетные, как, например, «Вечером», «Сжала руки под темной вуалью…» и другие. Удивительное мастерство позволяло поэтессе с помощью одной, казалось бы, незначительной детали создать определенное настроение и передать чувства героини: Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Вот она — незначительная деталь — неправильно надетая перчатка — и перед нами нарисован образ растерянной и подавленной женщины. Мы понимаем, что ее бросил любимый, и жизнь для нее вот-вот рухнет. У Цветаевой сюжетности в любовных стихах практически нет, но она тоже пишет о любви не в момент счастья, а в напряженный, драматический момент: Хоть на алтын полюби — приму! Друг равнодушный! — так странно слушать Черную полночь в чужом дому! Ахматова долгое время считалась поэтом одной темы — любовной, за что ее неоднократно упрекали. К теме России она начинает чаще обращаться уже в позднем творчестве, но эта тема, в сущности, является все той же темой любви — любви к своей стране. Цветаева несколько лет прожила в эмиграции. Ахматова никогда не уезжала надолго. Однако обе поэтессы не принимали и не понимали революцию. Ахматова стремилась в своих стихах уйти от политики в мир человеческих чувств и отношений, а Цветаева обращалась к далекому прошлому, которое она идеализировала и романтизировала. В ее творчестве слышится тоска по героическим натурам, по идеалам рыцарства, поэтому частыми образами ее произведений становятся меч, плащ и шпага. На страницах ее стихотворений мы встречаемся с яркими личностями прошлого: Казановой, Дон Жуаном, Наполеоном, Лжедмитрием и, конечно, прекрасной Мариной Мнишек. Кроме того, что Мнишек была полячкой (а Цветаева тоже имела частичку польской крови), она, безусловно, привлекала Цветаеву еще и тем, что носила ее имя. Поэтесса очень любила свое имя и видела в нем особый смысл. Как известно, Марина — это перевод на латинский язык одного из эпитетов богини любви и красоты Афродиты. «Пелагос» (по-латыни — «Марина») означает «морская».
Стихотворение, которое состоит всего из двух строф-двустишие.
Строфа, состоящая из пяти строк, позволила объединить поэту общей рифмой такие высокопарные слова, как «провиденье», «утешенье», «заточенье».Стихотворение написано ямбом.
Бэла. 1830-е годы. Завоевание Кавказа, знавшее куда более «бурные дни», близится к завершению. Встречается автор, офицер русских колониальных войск, с ветераном Кавказской войны штабс-капитаном Максимом Максимычем. До Владикавказа, куда держат путь наши армейцы, не так уж и далеко, но гололёд и внезапный буран вынуждают их дважды останавливаться на ночлег. Под чаёк из чугунного чайника Максим Максимыч и рассказывает любознательному, как все пишущие и записывающие люди, попутчику действительное происшествие из своей жизни. Это сейчас пятидесятилетний штабс-капитан числится кем-то вроде интенданта, а пять лет назад был он ещё строевым офицером — комендантом сторожевой крепости и стоял со своею ротой в только что замирённой Чечне. Случается, конечно, всякое — «каждый день опасность» («народ кругом дикий»), — но в общем с замирёнными «дикарями» замирители живут по-соседски, пока в «скучной» крепости не появляется Григорий Александрович Печорин, блестящий гвардеец, переведённый в армию и полусосланный на Кавказ за какую-то скандально-светскую провинность. Прослужив под началом у Максима Максимыча около года, двадцатипятилетний прапорщик, с виду такой тоненький да беленький, успевает положить глаз на прехорошенькую дочку местного «мирного» князя, с помощью младшего брата Бэлы — Азамата — умыкнуть её из отчего дома, приручить, влюбить в себя до страсти, а через пару месяцев сообразить: любовь дикарки ничем не лучше любви знатной барыни. Уж на что прост Максим Максимыч, а понимает: затеянное Печориным (от скуки!) романтическое предприятие добром не кончится. Кончается и впрямь худо: переделом краденого. Дело в том, что Печорин расплачивается с Азаматом не своим золотом, а чужим — бесценным — конём, единственным достоянием удальца Казбича. Казбич, в отместку, похищает Бэлу и, поняв, что от погони не уйти, закалывает её.
Семья Мироновых состояла из Миронова Ивана Кузьмича, его жены Василисы Егоровны и дочери Марьи Ивановны. Иван Кузьмич был комендантом крепости, человеком не образованным, простым, он был самым честным и добрым иногда его считали даже забавным. Единственным его развлечением было обучение строевой науке стариков-инвалидов.
Жена коменданта Василиса Егоровна-деловитая, строгая и образованная женщина. Она была добрая и полноправная хозяйка крепости. Отношения между мужем и женой проникнуты вежливостью и взаимоуважением.
Марья Ивановна-молодая девушка круглолицая, румяная со светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши. Она робка и несмела, даже мать ее называет" трусихой".Несмотря на это, она благоразумна и чувствительна. В своей жизни она руководствуется только моральными принципами поэтому без согласия и благословения своих родителей, она не может выйти замуж за любимого человека.
ну если ты его прочла в принципе в чем вопрос? Ну начни как-то так...<span>Сказ Бажова «Медной горы Хозяйка» интересен тем, что в нем с обычным человеком происходят необыкновенные события.</span>..дальше развей мысль...немного перескажи и своего мнения добавь и все! надеюсь помогла)