Повесть "Тарас Бульба" это впервую очередь семейная история. Два сына Остап и Андрий два разных человека, пусть даже они и братья.
Андрий влюблённый в ветреную полячку, готов пойти на своего отца и брата, друзей и товарищей с мечом, готов буквально продать Родину, утверждая,что Родина это то место, где хорошо сердцу.
А старший сын оставался верен родной земле и всем тем, кто для него по-настоящему дорог до последнего.Все пытки он перенёс достойно, не проронив ни единой слезинки.
Вагнер Николай Петрович
Фея Фантаста
(вместо предисловия ко второму изданию)
Я помню ее с тех пор, как стал помнить себя, но кто может сказать: когда и где в первый раз явилась на свет она - фея Фантаста?
Она везде и нигде! Она является из воды, из леса, из воздуха, из маленькой искорки, которая блеснет на мгновенье, в темных потьмах осеннего вечера, из большого пожара, от которого зарево высоко стоит в небесах; из холодной струйки, бойкого, студеного ключика, из бурной волны широкого могучего моря.
Она является вдруг, незваная, негаданная, и исчезает, как тень. Она является, как вечерний туман над уснувшей рекой, и улетает при первом свете дневной работы.
Она все увеличивает и все уменьшает, но у ней самой нет границ. В ней все, что когда-либо существовало, и все, что никогда не будет существовать. В ней целый, громадный, беспредельный мир, и весь этот мир обращается в ничто при первом слове, при первом движении холодного рассудка. Но без нее рассудок ничего не может создать, без нее мир пуст и холоден, без нее нет жизни и красоты, той жизни, неуловимой, неосязаемой, которая хранится только в ее дыхании. Поэт, художник, музыкант, ученый приходят к ней, к ее ключу живой воды, который живит и движет весь мир.
В тихий, ясный, теплый вечер, когда вы лежите на лугу и кругом вас встают бесконечной сетью луговые травы и былинки, - с головками, колосиками и шапками цветов, всмотритесь в их бесконечную игру, и вы почувствуете их жизнь и тайны. Это уже не травы, не цветы, нет, это странные деревья уродливых, невиданных форм. Они встают перед вами, как громадные великаны, и смотрят на вас, таинственные, страшные, грозные, смотрят в вашу совесть, в вашу душу, как повелительные силы всей летней тихой ночи, всей величавой, могучей природы. Вы делаете легкое движение головой и... весь таинственный мир улетел, фея Фантаста унеслась, и вы снова среди тихого, ясного летнего вечера...
В осенний день взгляните на бледное, зеленоватое небо. Кудрявые облака целой стаей несутся перед вами - словно бесконечные толпы немого народа. Вот один седой великан ползет выше, выше - в темную лазурь неба; его мантия раскинулась широко и тянется за ним; один клочок его оторвался, растаял, потонул в зеленоватом море. Вот целое воинство, словно волны морские, на которые упал ослепительно яркий луч солнца. Оно движется, плывет, вырастает перед вами в громадные массы; а там, словно стада серебристых барашков. Они тихо приближаются к вам, растут, как тени волшебного фонаря, темнеют, надвигаются. Нет, это не барашки, это темные великаны: вы видите их безобразные лица. Они смотрят на вас, плывут ближе, ближе... Легкое движение головы - и все исчезло, фея Фантаста унеслась. Перед вами только темные тучи и бледно-зеленоватое небо.
В сумрачный день, когда волны моря разбиваются у ваших ног, присядьте на берегу на камень и вслушайтесь в музыку моря. Над вами несутся небесные волны - громады облаков, а у ног ваших встают одна за другой бесконечные горы с белоснежными вершинами. Вот вдали поднимается одна. Но что же в ней, в этой прихотливой, изменчивой волне, не образ ли, милый вам? Она встает, она закипает. Вот она взмахнула белоснежной рукой и исчезла. Вы это видели так ясно в тот момент, когда волна встала во всю вышину ее. Но вот встает другая - она летит прямо к вам: прозрачная, глубокая, она полна неги, бурной силы. Смотрите в ее глубину, смотрите в эту таинственную светло-зеленую, аквамариновую бездну! Что в ней мелькает? Целое воинство темных образов. Они быстро подплывают к вам ближе, они вертятся, прыгают, как языки пламени в адском огне. Они растут, - встают перед вами целой горой, закрывают свет... Жутко и холодно становится на сердце... Но миг, один миг - и с страшным шумом все
Почти 170 лет находится «Слово о полку Игореве» в поле зрения издателей, исследователей, переводчиков, поэтов, художников и просто читателей. Оно породило огромную исследовательскую литературу, вошло в русскую поэзию, в русскую художественную литературу, в русскую музыку, отразилось в живописи, во всех исследованиях древней русской культуры. Оно само стало явлением культуры не только древней, но и новой.<span>В конце XIX в. сомнения в подлинности «Слова о полку Игореве» были заявлены французским славистом Луи Леже.1 В последнее десятилетие небольшая группа скептиков возглавляется во Франции А. Мазоном. Скептики выступили с рядом работ и высказываний, объявляющих «Слово» шовинистической подделкой конца XVIII в. Эта группа скептиков не встречает поддержки у подавляющего большинства славистов мира.</span>Не углубляясь в психологические и идеологические объяснения появления этой группы скептиков, мы должны, однако, трезво оценить все ее доводы и, с другой стороны, рассмотреть основные аргументы в пользу подлинности «Слова», которые могут быть извлечены из многочисленных работ по «Слову», вышедших больше чем за полтора столетия, прошедших со времени его открытия.<span>Цель данной статьи — показать, как подлинность «Слова» получала все новые и новые подтверждения в ходе его постепенного изучения, как среди новых открытий литературоведов, искусствоведов, археологов, языковедов и историков культуры древней Руси все увеличивалось число фактов, подтверждающих уверенность в подлинности «Слова», объяснявших отдельные его стороны и места, ранее казавшиеся неясными или «одинокими».</span>