Повторы в былине "Болезнь и исцеление Ильи Муромца" делают повествование более выразительным, подчеркивают силу богатыря и грозную мощь врагов. Примеры повторов из былины "Болезнь и исцеление Ильи Муромца"
Клятва-заповедь, биться-ратиться, тьма-тьмущая
1908<span>Краткое содержание пьесы<span>Читается за 11 мин<span>оригинал — 2,5 ч</span></span></span><span>Канун Рождества. Дети дровосека, Тильтиль и Митиль, спят в своих кроватках. Вдруг они просыпаются. Привлечённые звуками музыки, дети подбегают к окну и смотрят на рождественское празднество в богатом доме напротив. Слышится стук в дверь. Появляется старушонка в зелёном платье и красном чепце. Она горбата, хрома, одноглаза, нос крючком, ходит с палочкой. Это Фея Берилюна. Она велит детям отправиться на поиски Синей Птицы. Её раздражает, что дети не различают вещей очевидных. «Надо быть смелым, чтобы видеть скрытое», — говорит Берилюна и даёт Тильтилю зелёную шапочку с алмазом, повернув который человек может увидеть «душу вещей». Как только Тильтиль надевает шапочку и поворачивает алмаз, все окружающее чудесно преображается: </span>
Рассказ "Налим" был написан в 1885 году, когда Чехов достиг расцвета как беллетрист, автор коротких зарисовок и юмористических рассказов. С самых первых строк повествование вызывает улыбку у читателя. Вступление очень лиричное: описание летней природы, знойного утра, "на небе перистые облака, похожие на рассыпанный снег..." И резко контрастирующая с ним завязка со словами "барахтается", "мужик", "поросшим волосами", "пыхтит". Они никак не вяжутся с лирическими эпитетами, такой контраст - излюбленный приём Чехова, он сразу настраивает читателя на смешливый лад.В завязке мы видим двух плотников, которые, позабыв о строящейся купальне, уже час сидят в воде, пытаясь достать налима. Их описание "посинели от холода", "с треугольным лицом", "горбатый" и пр. также придают ещё большую комичность действию, равно как и брань по адресу налима, и просторечные слова. Именно диалог действующих лиц является стержнем рассказа, и здесь автор также использует контраст: герои вставляют в речь явно несвойственные плотникам слова "комплекцыя", "командер", и тут же - "чёрт", "шут", "глыбоко", - сочетание беспроигрышно комическое.Действие развивается, как в сказке про репку: горе-рыболовы привлекают к ловле налима проходящего мимо пастуха, который ради такого дела даже бросает стадо. Его помощь ни к чему не приводит, коровы забредают в сад, на шум выходят господа... О налиме говорят барину, глаза которого тут же "подёргиваются лаком". Эта маленькая деталь сразу рисует нам Андрея Андреевича - гурмана, любителя удовольствий. Об же говорят и другие штрихи - он выходит из дома в персидском халате, с газетой, хотя день уже перевалил за полдень. И когда вызванный кучер Василий тоже не справляется с налимом, наступает кульминация повествования: изнеженный, ленивый господин, барин Андрей Андреич тоже решается влезть в воду, где илистое дно и коряги. Но вытащить рыбу с ходу не получается и у него, решаются на крайние меры - подрубить корягу, под которую забился налим. Дальше автор вновь использует ювелирно выверенные фразы: "Андрей Андреич, к великому своему удовольствию, чувствует, как его пальцы лезут налиму под жабры". Навряд ли это приятное ощущение, когда ваши пальцы погружаются в чьи-то жабры, но как же хочется вытащить рыбу!Наконец показывается сам виновник переполоха, большой, тяжёлый. У окружающих - "медовая улыбка", все чувствуют облегчение, напряжение отступило... И - ожидаемая, но при этом внезапная развязка! "Налим вдруг делает резкое движение хвостом вверх... и поминай как звали." После последнего просторечного оборота Чехов не добавил ни слова, и в этом великое мастерство беллетриста: читатель подробно видит в воображении немую сцену, которая тем и смешней, что не описана автором.<span>В этом коротком юмористическом рассказе есть и толика сатиры: Чехов высмеивает людей, которые всегда знают, как и что нужно делать, и считают лишь себя способными хорошо справиться с задачей. "Четыре вас дурака", "постойте, я налима вытащу", - говорит барин, и в итоге рыба уходит у него из рук. Злорадство и сдерживаемые усмешки "мужиков" остаются за скобками повествования, но вообразить их не составляет труда. Налим и так и так не достался бы плотникам, пастуху и кучеру, и их смех над ситуацией будет искренним. Как и смех читателя, видевшего всю эту картину.</span>
