Пушкин: пол.-гвидон , царевна, мать
отр.- отец, бабка и дочки и коршун
Л НТолстой : пол. артереллист сыновья
отр. акула
Фольклор-это устное народное творчество.(то есть этот рассказ пишет народ у этого рассказа нет автора)
Фольклорные жанры:
Загадки
Считалки
Скороговорки
Заклички
Пословицы
Небылицы
В поэме Сергея Есенина «Пугачев» главный герой предстает перед нами как романтический, трагически лиричный образ. Историческое лицо трансформировалось у Есенина в олицетворение русского бунта, как бы его духовная ипостась. Сам поэт называл Пугачева «почти гениальным человеком» . Герой Есенина осознает, что он избран.
Услышав, что народ ждет пришествия не кого иного, а Петра III, он решает принять его имя, хотя это для него «то же, что в гроб смердящий» .
Больно, больно мне быть Петром,
Когда кровь и душа Емельянова.
Пугачев у Есенина - и дикарь, и светлый ум, и мечтатель, и мятежник. Как говорит Хлопуша, чернь любит Пугачева «за буйство и удаль» . Автор показывает характер своего героя во всей полноте. Поняв, что его предали соратники, Пугачев все равно называет их «дорогими, хорошими» . Это означает прощение. Поэму даже называли «исповедью души Пугачева» . Есенин создал драму одного героя, все остальные персонажи не сопровождают его на протяжении повествования, не выходят за пределы своих глав. В герое Есенина мы видим обреченность, трагическую предопределенность.
В «Капитанской дочке» А. С. Пушкина картина Пугачевского восстания показана как стихийный крестьянский бунт. Пушкин написал свой исторический роман в форме мемуаров. До Пушкина эта тема считалась запретной, и ее изображение было достаточно однобоко. Материалов по восстанию было мало, и Александр Сергеевич сам ездил в Оренбургскую область и записывал свидетельства очевидцев, изучал архивы. Пушкин в своем трактате «История Пугачевского бунта» наиболее объективно отразил все события. Но «Капитанская дочка» , сохраняя принцип историзма как главный, сплетает судьбы вымышленных героев и реальных исторических лиц. В сюжетную линию повести положены реальные события, и автор на примере своих героев показывает судьбу всего народа.
Характер Пугачева раскрывается по ходу повествования. Сначала мы видим его то ли беглым каторжником, то ли пропойцей, «мужичком» в пророческом сне Гринева. Пугачевское восстание несет с собой разрушение и гибель. На военном совете у Пугачева Петрушу поражает песня, которую поют обреченные на виселицу люди. Пушкинский герой решителен, суров и великодушен. Он борется не за себя, а за народ, чтобы облегчить его жизнь. Перед Гриневым он не таится, почти прямо говорит, что он самозванец. Пугачев знает, что совершает государственное преступление, но сознательно идет на жертву во имя людей. Это исторически правдивый образ крестьянского вождя.
Пугачев у Пушкина во многом похож на Пугачева из фольклора, казацких песен и былин. Появление героя во время бурана предвещает бунт. Он безжалостен, но помнит добро, обладает по-царски широкой душой. Основным источником событий прошлого в то время были исторические песни, предания, легенды. В фольклоре Пугачев - царь- избавитель, герой былин, песенный разбойник. Русский народ постоянно складывал легенды о том, что на землю придет истинный царь, настоящий, именно таким и считали Пугачева. Он ассоциируется в фольклоре с «законным царем» Петром Федоровичем, в отличие от Степана Разина. В некоторых преданиях, как заметил исследователь Л. Элиасов, утверждается, что Пугачев был прямым преемником Степана Разина, который лично поручил ему продолжать крестьянское восстание. О Пугачеве народ сложил много легенд. Гора Пугачева, речка Пугачевка, дуб Пугачева на Кленовой горе в Марий Эл, с которого он смотрел, далеко ли до Казани - все это, названное его именем, говорит о нем как о любимце народа.
Итак, Пугачев в литературе и фольклоре разный, герой отвечает требованиям того времени, в которое написано произведение, он зависит от личности автора. Но Пугачев везде — личность незаурядная, загадочная и по-своему благородная.
Ночью Костик сильно кашлял, прямо спать никому не дал. Утром мама сказала:
- Сиди-ка сегодня дома, не ходи в школу, а то со всем сляжешь.
Костик не огорчился. Дома одному, конечно, не очень весело, но в школе тоже хорошего мало: холод как на улице. Даже варежки снимать не хочется. Да и незачем их снимать, потому что чернила часто застывают и писать нельзя. Нина Матвеевна второклассникам даже и не задает ничего, а только читает книжки вслух. Старается больше про лето читать, но от этого все равно не теплее.
А дома тепло. Мама выхлопотала два кубометра дров. Дрова, конечно, не березовые, а сосна вперемешку с осиной, но ничего, греют. Каждое утро теперь печка-голландка бодро гудит и потрескивает угольками. И валенки всегда просохшие, теплые.
Только сегодня валенки не нужны.
Когда мама и Зина ушли на работу. Костик выскочил из-под одеяла, быстренько оделся и нырнул под кровать. Там в углу за Зинкиным чемоданчиком прятались пыльные старенькие сандалии. Если от пола не тянет промозглым холодом, хорошо побегать по комнате в сандалиях. Лето вспоминается.
Костик побегал. Какая-то крошка мешала в левой сандалии. Костик вытряхнул ее. Это были слежавшиеся листики и семена полыни. Наверно, с того сентябрьского дня остались...
Костик вспомнил и загрустил, присев у окна. Прыгать больше не хотелось. Потом он вздохнул и поднялся со стула: он знал, что делать. Как всегда в такие минуты, сделалось страшновато. Костик запер на крючок дверь, задернул шторки. И опять полез под кровать - за фанерным чемоданчиком, где хранилось Зинкино личное имущество.
"Имущество" старшей сестрицы было сплошное барахло. Железные штучки, чтобы волосы на них накручивать, две брошки, пустая пудреница, перевязанная шпагатом пачка писем от знакомых ребят с фронта, зеркальце, лоскутки какие-то. Но среди лоскутков лежала треугольная косынка. Красная с белым горошком.
Она была из остатков материи от платья. Платье Зина шила еще до войны и давно износила, а косыночка сохранилась. Летом Зина ее надевала, когда ходила на танцы в Сад судостроителей. Ну, а сейчас, конечно, в таком платочке не побегаешь. Отправляясь на завод. Зина шаль наматывает да еще шарф сверху...
Костик вынул косынку, задвинул обратно чемодан. Подошел к зеркалу. Зеркало было почти от пола и до потолка, старое, еще бабушкино. Очень удобное: человек в нем отражался с головы до ног.
Сейчас в зеркале виден был худой, белобрысый, давно не стриженный мальчишка в синей выцветшей рубашке и зеленых штанах из плащ-палатки. Остроносый, остроплечий, с немного оттопыренными ушами. Не очень красивый, но ничего. На лице у мальчишки было беспокойство.
Костик перестал себя разглядывать и еще раз оглянулся на окна и запертую дверь. Если кто-нибудь застал бы его за теперешним занятием, Костик просто провалился бы сквозь землю, хотя и сам не знал почему. Может быть, потому, что, не хотел признаваться никому в своих мечтах и боялся насмешек. А может быть, по тому, что было в этом деле непростительное самозванство.
Но он ничего не мог с собой поделать. Костик отогнул воротник, набросил косынку на шею и начал старательно завязывать узел.
Если зажмуриться или просто забыть про белые горошины, то косынка была абсолютно такая же, как пионерский галстук.
О галстуке Костик мечтал давно. С того сентябрьского дня, когда случилось чудо. Это было действительно чудо, и никаким другим словом Костик не мог назвать свое спасение.
Был тогда выходной. Стоял совсем летний день, только ветер был плотный и ровный, хотя и не холодный. Костяк склеил змей. Хотел забраться на крышу, чтобы запустить, но сосед Иван Сергеич Протасов и его жена тетя Валя подняли такой крик, что лучше не связываться. А чего им надо? Ведь он не на их дом забирался (они живут в каменном трехэтажном), а на свой, двухэтажный.
Протасова не переспоришь. И Костик решил идти на площадь. Там простора много, можно змей прямо с земли запустить, если разбежаться.
Площадь просто так называлась площадью, а на самом деле это был громадный пустырь посреди города. В центре его стояла красна