Хм..Милосердию, доброте, отзывчивости, состраданию, смелости, храбрости. Самое главное в дружбе - это помощь и честность!
Ответ:
В романе «Мастер и Маргарита» очень ясно показана относительность добра и зла. Зло в книге существует по своим законам, но иногда, контактируя с реальностью, вершит справедливость.Часто от несправедливости в романе страдают хорошие, порядочные люди. Но обычные порядочные люди Воланду и его веселой дьявольской компании неинтересны, они не стремятся спасти всех. А вот кто им действительно небезразличен – это люди талантливые, способные расширить горизонт своего сознания и охватить мыслью мир во всем его многообразии, никого не осуждая, живя в гармонии со вселенной.
Именно такими людьми, по замыслу автора, оказываются Мастер и Маргарита. Он – пророк, способный зреть сквозь время и понимать важные события настолько реально, как будто сам был их свидетелем и участником (а может быть, сценаристом и режиссером – а чем черт не шутит, может быть, Мастер – это еще одна ипостась бога). Маргарита – идеальная спутница пророка, похожая на собирательный образ всех Марий из Нового Завета. Она самозабвенно любит его, а, кроме того, она способна предельно ясно понимать его идеи. Есть, кстати, мнение, что Магдалина считалась грешницей лишь потому, что не принадлежала к иудейской религии. В своем роду она была наделена тайными знаниями, то есть тоже была очень понимающим человеком. Не случайно именно она оказалась идеальной спутницей спасителя.
Главный «грех» писателя для советской цензуры был озвучен им самим в первой главе устами Берлиоза, критикующего Ивана Бездомного. В те времена главной целью пропаганды было убедить народ в том, что Иисуса не было в принципе, а не в том, хорош он или плох. Своей задачей Булгаков поставил показать в романе не только реальность Иисуса, но и реальность его оппонента – дьявола. А более глубокая мораль здесь, по-моему, такова: сколько веревочке ни виться, концу - быть, то есть каждый неизбежно получит по заслугам.
Объяснение:
Былина "Никита Кожемяка" - читать:
Около Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по красной девке; возьмет девку, да и съест ее.
Пришел черед идти к тому змею царской дочери. Схватил змей царевну и потащил ее к себе в берлогу, а есть ее не стал: красавица собой была, так за жену себе взял.
Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит бревнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка, увязалась с нею из дому. Напишет, бывало, царевна записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ еще принесет.
Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто сильнее змея?
Царевна стала приветливей к своему змею, стала у него допытываться, кто его сильнее. Тот долго не говорил, да раз и проболтался, что живет в городе Киеве Кожемяка — тот и его сильнее.
Услыхала про то царевна, написала к батюшке: сыщите в городе Киеве Никиту Кожемяку да пошлите его меня из неволи выручать.
Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемяку да сам пошел просить его, чтобы освободил его землю от лютого змея и выручил царевну.
В ту пору Никита кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал он, что к нему пришел сам царь, задрожал со страху, руки у него затряслись — и разорвал он те двенадцать кож. Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот не пошел супротив змея.
Вот и придумали собрать пять тысяч детей малолетних, да и заставили их просить Консемяку; авось на их слезы сжалобится!
Пришли к Никите малолетние, стали со слезами просить, чтоб шел он супротив змея. Прослезился и сам Никита Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него.
Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему.
— Выходи лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу!—сказал Кожемяка и стал уже двери ломать.
Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле.
Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту:
— Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете нет; разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я в другой.
— Хорошо,— сказал Кожемяка,— надо межу проложить.
Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в нее змея, да и стал от Киева межу пропахивать; Никита провел борозду от Киева до моря Кавстрийского.
— Ну,— говорит змей,— теперь мы всю землю разделили!
— Землю разделили,— проговорил Никита,— давай море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут.
Взъехал змей на середину моря. Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух сажен. Кругом ее пашут, а борозды не трогают; а кто не' знает, от чего эта борозда,— называет ее валом.
Никита Кожемяка, сделавши святое дело, не взял за работу ничего, пошел опять кожи мять.