Все происходило в крещенские вечера, когда юные девушки гадали на суженого, пытались разузнать свою судьбу. Среди девушек заметно выделялась Светлана. Только она была грустна в этот волшебный вечер, не пела и не гадала. Она тосковала о своем возлюбленном, который был очень далеко и не подавал никаких весточек.
Ровно в полночь, по преданию, заглянув в зеркало со свечами, можно увидеть своего суженого. Светлана решилась заглянуть в него. Вдруг она услышала чьи-то шаги. Страх сковал движения Светланы. За спиной почудилось чье-то дыхание и шепот: «За тобой моя краса!» Она оглянулась и увидела милого, который протягивал ей руки и звал ее за собой, в церковь. Они вышли за ворота и резво помчались в санях, запряженных лошадьми. Тусклая луна показывала им дорогу.
Жених Светланы приуныл. В сторонке появился храм. Сквозь открытые двери, виден был черный гроб. Светлане становилось еще страшней. Жених по-прежнему был бледный и молчаливый. Поднялась метель, черный ворон кружил над санями и кричал: «Печаль». На пути появилась заснеженная хижина. Вдруг кони вместе c женихом исчезают.
Светлана вошла в избу. Посреди избы белый стол, на столе — гроб. Забившись в угол, Светлана молилась под иконами, сжав в руке крестик.
За окном утихла вьюга. В комнате наступила тишина. Горела свеча у гроба. Прилетевший к Светлане белый голубь присел ей на грудь и обнял ее крыльями. На мгновение Светлане почудилось, что мертвец ожил. Так оно и было — стащив покрывало, мертвец застонал. Светлане казалось, еще мгновение, и он сможет разомкнуть свои окоченевшие руки и подняться из гроба. Белый голубь спасает Светлану. Он садится на грудь усопшего. Тот обессиливший, побледнел и замер в гробу.
Пробудилась от сна Светлана в своей светлице, в которой во время гадания заснула. Наступило утро, запели петухи. Но тяжелые ощущения от сна не покинули Светлану. Она решила прогнать их прочь, глядя в окно. По дороге к ней мчался ее суженый в санях, готовый взять ее под венец. От страшного кошмара не осталось и следа.
Оба они в молодые годы служили царю и получили <span>офицерский чин. Оба женились по любви, а затем рано овдовели. У обоих </span>родилось по одному наследнику. У Дубровского<span> — сын Владимир, </span>у Троекурова<span> — дочь Маша.</span>
Весной в родимом лесу нечаянно-быстро приходит та радостно-страшная ночь, когда весь мир и вся Вселенная встают на дыбы. Жизнь и земля со всею природой выходят из своих берегов и топят душу в безжалостном счастье. Это тогда постигают многие люди, что нет нигде ни конца, ни начала.
Прошла единственная минута, короткий момент исчезания последнего холода. Ушла, изморилась вконец поверженная апрелем зима. Вот в тревожной темени родилось и двинулось всесветное, уже не слоистое, а тугое, плотное тепло, превращая себя в мощный и ровный ветер. Дрогнули готовые распуститься дерева. Где-то в невидимом, но почти осязаемом небе сшиблись широкими лбами темные облака. Неяркая вешняя молния сиганула в лесную теплую мглу, и первый трескучий гром чисто и смело прокатился над миром.
Будто раскатилась каменка нездешней, какой-то сказочно богатырской бани.
Странная тишина томится в лесу после этого грохота. Ветер не дует, а давит сплошь, все замирает.
Дождь прошипел в ночи обильно и коротко. Везде в снующей, исчезающей темени сопит пахнущая корнями земля: это зашевелились в несметном числе травяные ростки, поднимая и распахивая прошлогодние листья, хвоинки и сгнивающие сучки.
Утром золотые столбы испарений поднимаются в лесных прогалинах, словно добрые призраки, они безмолвно и быстро меняют свои исполинские контуры. На березах еле слышно оживают размякшие ветки, от лопающихся почек они тоже меняются, делают свой уток и основу. На восходе легко и неторопливо выпрастываются из почек маленькие, в детский ноготок, листочки. Солнце выходит очень быстро. Яростно-новое, с неопределенными очертаниями, оно греет еще бледную, но густеющую с каждой минутой зелень березняка. Птицы поют взахлеб, земля продолжает сопеть и попискивать, все поминутно меняет свой образ. Везде в мире жизнь и свобода, и сердце сопереживает чувство освобождения: да не будет конца свободе и радости!
Да не будет конца. Но там, за чередою весенних дней, земля уж обрастает жирной травой. Зелень полян незаметно теряет свою первозданную свежесть, и жесткими бородавками покрывается когда-то нежный березовый лист. Ленивеют и толстеют в небе опаловые облака, идущие все в одну сторону, надменно, самодовольно начинают рычать огрубевшие громы. И тогда в лесистых чащобах рождаются полчища кровожадного гнуса, ползут и ползут по веткам бородатые мхи. В земле, меж миллионов корней, враждующих и борющихся за ее кровь, цепко ветвятся, проползают грибницы. И никому не известно, что творится в темном земном нутре, только поверх тут и там поднимаются красные шапки мухоморов. В такую пору в лесу впервые ощущается запах гнили. Еще не стихло зеленое, разнузданное пиршество лета, а нити грибных дождей уже напрасно сшивают самобранную июльскую скатерть: в сентябре одно за другим все умирает, засыпает будто в похмельном сне.
Зачем же, ради чего была тогда и весна? Если в декабре снова все в мире оцепенело, если опять все сковано ледяными цепями, белою снежною шубой?
Но снова ждешь почему-то такой же весенней ночи. Ждешь, хотя знаешь, что с нею придет то же самое и что все будет точь-в-точь как и раньше.
Эстат, я обращаюсь к тебе с просьбой больше не играть в карты т.к мне очень жалко Лизу ведь она тебя любила, а ты ее обманул сказав что едешь в командировку, но на самом деле ушел к другой женщине ведь ей можно было объяснить что ты должен вернуть денежный долг и вы бы с ней нашли выход из этого положения, и ты поступил очень подло дав ей деньги на лекарства для матери т.к получается что ты ее купил(я думаю ты понял(а))