Тимур был очень справедливым,был как руководитель,сильный.Обладал тактичностью,мог собрать всю команду.Ребята его очень любили и считали его как сильным и мудрым руководителем, в то время он был пионером и эта была отличная привилегия для него.Тогда пионеры считались самыми честными,сильными,смелыми.Ходили ребята под девизом,"Пионер всем пример".Тимур обладал всеми качествами пионера.Помощь людям добавляла команде ещё более слушаться Тимура.
Другой раз станет скучно, глянешь на галошу, и как-то легко и безобидно на душе становится.
Вот, думаю, славно канцелярия работает!
<span>Сохраню эту галошу на память. Пущай потомки любуются».</span>
<span>Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую она тщетно сокрыть
хотела; щеки ее пылали, как заря в ясный летний вечер; она смотрела на левый
рукав свой и щипала его правою рукою. Старушка с охотою приняла сие
предложение, не подозревая в нем никакого худого намерения, и уверяла
незнакомца, что полотно, вытканное Лизой, и чулки, вывязанные Лизой, бывают
отменно хороши и носятся долее всяких других.
</span><span>Она раз
пять повторила сие имя, как будто бы стараясь затвердить его. Эраст
простился с ними до свидания и пошел. Лиза провожала его глазами, а мать
сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: "Ах, Лиза! Как
он хорош и добр! если бы жених твой был таков!" Все Лизино сердце
затрепетало. "Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между
крестьянами..." - Лиза не договорила речи своей.
</span><span>Все жилки в ней забились, и, конечно, не от страха Она встала, хотела
идти, но не могла. Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе и - мечта ее
отчасти исполнилась: ибо он взглянул на нее с видом ласковым, взял ее за
руку... А ,Лиза, Лиза стояла с потупленным взором с огненными щеками, с
трепещущим сердцем - не могла отнять у него руки, не могла отворотиться,
когда он приближался к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал ее,
поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею!
"Милая Лиза! - сказал Эраст,- Милая Лиза! Я люблю тебя!", и сии слова
отозвались во глубине души ее, как небесная, восхитительнная, музыка; она
едва смела верить ушам своим и...
Нo я бросаю кисть. Скажу только, что в сию минуту восторга исчезла
Лизина робость - Эраст узнал, что он любим, любим страстно новым, чистым,
открытым сердцем.
Они сидели на траве, и так, что между ними оставалось не много места,-
смотрели друг другу в глаза, говорили друг другу: " Люби меня! " и два часа
показались им мигом. Наконец Лиза вспомнила, что мать ее может об ней
беспокоиться. Надлежало расстаться. "Ах, Эраст! - сказала она.- Всегда ли ты
будешь любить меня? " - "Всегда, милая Лиза, всегда! " - отвечал он. "И ты
можешь мне дать в этом клятву?" - "Могу, любезная Лиза, могу!" - "Нет! Мне
не надобно клятвы. Я верю тебе, Эраст, верю. Ужели ты обманешь бедную Лизу?
Ведь этому нельзя быть?" - "Нельзя, нельзя, милая Лиза!" - "Как я счастлива,
и как обрадуется матушка, когда узнает, что ты меня любишь!" - "Ах нет,
Лиза! Ей не надобно ничего сказывать",- "Для чего же?" - "Старые люди бывают
подозрительны. Она вообразит себе что-нибудь худое",- "Нельзя статься".- "
Однако ж прошу тебя не говорить ей об этом ни слова"- "Хорошо: надобно тебя
послушаться, хотя мне и не хотелось бы ничего таить от нее".
Они простились, поцеловались в последний раз и обещались всякий день
ввечеру видеться или на берегу реки, или в березовой роще, или где-нибудь
близ Лизиной хижины, только верно, непременно видеться. Лиза пошла, но глаза
ее сто раз обращались на Эраста, который все еще стоял на берегу и смотрел
вслед за нею.</span>