План:
<span>1. История героев и их семей </span>
<span>2. Владимир Дубровский отказывается от мести Троекурову </span>
<span>3.Маша понимает, что неравнодушна к Дефоржу </span>
<span>4.Объяснение Дубровского с Машей, признание в обмане </span>
<span>5.Сватовство Верейского и угроза замужества </span>
<span>6. Свадьба Маши </span>
<span>7.Отчаяние Дубровского; Дубровский остваляет шайку </span>
<span>8.Честь и верность данному слову, как гл. ценности для Владимира и Маши </span>
Принца заколдовала колдунья.
Невидимые прислуги.
Перстень чудовища, с помощью которого можно было попасть куда захочешь.
Чудовище управляло снами.
Песня – небольшое стихотворное произведение, предназначенное или используемое для пения. В фольклоре текст песни возникает одновременно с мелодией; литературная песня создаётся как стихотворение, которое может быть положено на музыку.
Различают исторические, обрядовые, лирические народные песни. В песнях нашли отражения реальные события прошлого, уклад народной жизни, обычаи народа, его традиции.
<span>
Я проснулась сама... По квартире разносился чудный запах!
Меня никто сегодня не будил. "Но сегодня же не воскресенье! Это я точно помню! Сейчас подойдет маменька и начнет меня тормошить. Может, притвориться больной? Сказать, что болит живот и все."
Откуда-то доносился чудный запах. Сразу и не определишь, чем же так удивительно пахнет. Кажется, ванилью и еще чем-то неуловимым и приятным.
Потихонечку скрипнула дверь. "Вот и идут меня будить. И никому меня совершенно не жалко." И так мне стало плохо на душе, так тоскливо, одиноко и досадно.
- Катюша, - тихонечко прозвучал голос маменьки.
Я не открывала глаза, хотя и чувствовала, что маменька не одна, что кто-то еще шепчется. "Не хочу! Какие все противные и злые!" Но вот мама наклонилась надо мной:
- Катюша, девочка моя, просыпайся, - и пощекотала мне пятку.
Я дернула ногой и только хотела заныть, как услышала:
- Happy birthday to you you!
И я вспомнила. У меня сегодня день рождения! И я открыла глаза. Рядом стояли мама с папой и протягивали мне подарки и торт. Вот что так удивительно пахло. Как хорошо жить на белом свете! </span>
Многие думают, будто пойти только в лес, где много медведей, и так они вот и набросятся, и съедят тебя, и останутся от козлика ножки да рожки. Такая это неправда! Медведи, как и всякий зверь, ходят по лесу с великой осторожностью а, зачуяв человека, так удирают от него, что не только всего зверя, а не увидишь даже и мелькнувшего хвостика. Однажды на севере мне указали место, где много медведей. Это место было в верховьях реки Коды, впадающей в Пинегу, Убивать медведя мне вовсе не хотелось, и охотиться за ним было не время: охотятся зимой, я же пришёл на Коду ранней весной, когда медведи уже вышли из берлог. Мне очень хотелось застать медведя за едой, где-нибудь на полянке, или на рыбной ловле на берегу реки, или на отдыхе. Имея на всякий случай оружие, я старался ходить по лесу так же осторожно, как звери, затаивался возле тёплых следов; не раз мне казалось, будто мне даже и пахло медведем… Но самого медведя, сколько я ни ходил, встретить мне и тот раз так и не удалось. Случилось, наконец, терпение моё кончилось, и время пришло мне уезжать. Я направился к тому месту, где была у меня спрятана лодка и продовольствие. Вдруг вижу: большая еловая лапка передо мной дрогнула и закачалась сама. “Зверушка какая-нибудь”, — подумал я. Забрав свои мешки, сел я в лодку и поплыл. А как раз против места, где я сел в лодку, на том берегу, очень крутом и высоком, в маленькой избушке жил один промысловый охотник. Через какой-нибудь час или два этот охотник поехал на своей лодке вниз по Коде, нагнал меня и застал в той избушке на полпути, где все останавливаются. Он-то вот и рассказал мне, что со своего берега видел медведя, как он вымахнул из тайги как раз против того места, откуда я вышел к своей лодке. Тут-то вот я и вспомнил, как при полном безветрии закачались впереди меня еловые лапки. Досадно мне стало на себя, что я подшумел медведя. Но охотник мне ещё рассказал, что медведь не только ускользнул от моего глаза, но ещё и надо мной посмеялся… Он, оказывается, очень недалеко от меня отбежал, спрятался за выворотень и оттуда, стоя на задних лапах, наблюдал меня: и как я вышел из леса, и как садился в лодку и поплыл. А после, когда я для него закрылся, влез на дерево и долго следил за мной, как я спускаюсь по Коде. — Так долго, — сказал охотник, — что мне надоело смотреть и я ушёл чай пить в избушку. Досадно мне было, что медведь надо мной посмеялся. Но ещё досадней бывает, когда болтуны разные пугают детей лесными зверями и так представляют их, что покажись будто бы только в лес без оружия — и они оставят от тебя только рожки да ножки.