Однажды
(а может быть - дважды)
В дорогу
(а может быть - в путь)
Уехал правитель отважный
От важных забот отдохнуть.
СОЧИНЕНИЕ
КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК
В рассказе Л. Н. Толстого "Кавказский пленник" у героев сложились по-разному судьбы потому, что один из них постоянно трудился, а другой ничего не делал и смиренно принимал удары судьбы, даже не сопротивляясь.
Во время нападения татар, Костылин проявил трусость по отношению к Жилину.Тогда Жилин понял, что Костылин – ненадёжный товарищ.
Во время выкупа пленников, Жилин вёл себя очень достойно – как как настоящий джигит, а Костылин всё принял смиренно, ему было всё равно.
Находясь в плену, герои рассказа вели себя каждый по-своему.Жилин трудился и выполнял всю работу, чем заслужил доверие татар.Он был искустным мастером. Его товарищ в это время ничего не делал, сидел в сарае, и окончательно покорился своей судьбе.
Когда Жилин решил совершить первый побег, он взял с собой Костылина.Костылин был слишком слабовольным и рыхлым человеком и не мог идти дальше, жалуясь на боль в ногах.Жилин не стал унывать и всё-таки взял и понёс товарища на спине, тем самым проявив к нему заботу.Но так-как Костылин был слабым человеком, его действия привели к тому, что татары их заметили и побег не удался.
В начале второго побега выбраться Жилину помогла дочка татарина.Пленнику пришлось идти так тихо, чтобы ни один татарин его не услышал.Но когда его заметили, ему пришлось очень быстро бежать.К счастью рядом оказались казаки и они его спасли.
Жилин проявил себя как выносливый, мужественный и храбрый человек.
В этом рассказе Л. Н. Толстой приводит читателю яркий пример того, что человек – хозяин своей судьбы, и его жизнь зависит от его-же поступков.На примере Жилина и Костылина, которые являются противоположностями друг друга писатель доказывает нам эту мысль.
Трудность, и немалая, заключается в том, что фольклоризм «Снегурочки» таит в себе множество загадок и скрытого смысла. Это всегда озадачивает и очаровывает, в этом непреходящая ценность и сила искусства, его вечная актуальность и новизна.
Возьмем принятое жанровое определение «Снегурочки» — весенняя сказочка. Вроде бы все ясно, но, строго говоря, неверно: перед нами разворачивается отнюдь не сказочное действо хотя бы потому, что завершается оно гибелью главных героев, что классической сказке никак не свойственно. Это чистой воды мифология, увиденная сквозь толщу веков, понятая и обработанная художниками XIX столетия. Еще точнее сюжет «Снегурочки» можно было бы обозначить как древний календарный миф, насыщенный позднейшими текстами обрядового, песенного, эпического содержания, сохранившими если не целиком, то частично черты архаического взгляда на мир, на место и роль человека в космоприродном универсуме.
Кстати, и то, что мы по привычке называем народной сказкой о растаявшей под лучами летнего солнца девочке, вылепленной из снега, — тоже не сказка. Заметим в скобках: сюжет о Снегурочке стоит особняком в традиционном сказочном репертуаре, он практически не имеет вариантов и очень краток, скорее напоминает притчу о закономерном наказании за пренебрежение к правилам поведения, обусловленным законами природы, и нежизнеспособности искусственного, неестественным образом созданного вопреки законам жизни.
<span>Главное в сюжете пьесы и оперы — идея гармонии человека и природы, преклонение перед красотой ?окружающего мира и целесообразностью законов естественной жизни. Все это, по мысли многих представителей русской интеллигенции XIX в., </span>когда-то было свойственно человеческому обществу и потеряно с приходом цивилизации западноевропейского, урбанического типа. Сегодня видно, насколько сильна была в русском обществе ностальгия по «идеальному прошлому» и насколько это опиралось на характерное для России стремление узнать свои корни, откуда что «есть пошло», понять и осмыслить себя сегодняшнего через свое прошлое — историческое и мифологическое, оздоровить и исправить современное общество через обращение к заветам старины седой.
Не касаясь авторского замысла и сугубо профессиональных приемов композиторского творчества, ?ограничусь несколькими комментариями к фольклорно-этнографическим реалиям, отраженным в либретто оперы Н. А. Римского-Корсакова.
Отдельные детали, повороты сюжета, мотивировки, воспринимаемые ныне как второстепенные, а то и просто странные, на самом деле оказываются чрезвычайно важными и помогают проникнуть в глубины народного мировоззрения, понять символику и логику поступков действующих лиц оперы.
Несколько раз упоминается в пьесе и либретто Красная горка. Сначала здесь появляется Весна, потом сюда отправляются водить хороводы молодые берендеи — девушки и юноши. На Красной горке встречает Купава Мизгиря и влюбляется в него.
<span>Это, конечно, не случайно. </span>Во-первых<span>, издавна именно на возвышенностях, холмах девушки кликали весну, отправляясь туда петь веснянки и встречать прилет птиц. Красной горкой называлось, а </span>кое-где<span> до сих пор называется первое весеннее гулянье молодежи на улице после зимних избяных посиделок. Красной горкой именуют и первое воскресенье после Пасхи, оно считается счастливым днем для бракосочетания. Ярилина гора «Снегурочки», можно сказать, перенимает эстафету Красной горки, реализуя ее брачную, эротическую направленность и усиливая мотивы расцвета производительных сил природы, урожайности земли.</span>
В «Снегурочке» блестяще отражено мифологическое представление о вечном круговороте жизни и жестких законах природы: всему отведено свое время, все с неизбежностью рождается, зреет, стареет и умирает; за зимой должна наступить весна, на смену которой обязательно придет лето, затем в строгой очередности осень и зима. Такой порядок есть условие вечного существования Вселенной, человека и культуры. Нарушение порядка и правильного хода вещей, вмешательство в раз и навсегда устоявшийся поток жизни чревато трагическими событиями — и в сфере природных явлений, и в судьбе человека. Однако многовековый опыт показывал, что гладкого, спокойного перехода из одного состояния в другое практически не бывает, срывы и нарушения неизбежны, потому великая миссия человека заключается не только в строгом следовании заведенному порядку, но и в восстановлении утраченного баланса.
В языческие времена, как, впрочем, и в более близкие к нам, мощным ме?ханизмом регули?рования жизненных процессов бы?ли ритуалы и обрядовые комплексы, в состав которых обязательно входили жертво?приношения.
.
.
Реальное - дед танцевал, имел огород и тд
Фантастическое - он не мог из одного в дугое место переместится телепортически, не мог увидить пень с лицом
