Книг написано очень много и нет ни одного человека в мире, кто прочитал бы все книги — это история и вкусы каждой эпохи. Некоторые из них безнадежно утратили свою прелесть, другие — актуальны и читаются с интересом и сегодня. Каждый писатель мечтал писать на века, а вот получилось у него или нет, выясняется в последующих поколениях. Я не могу сказать, что люблю какую-то одну книгу. У меня их много, они разноплановые, одни художественные, другие познавательные. Например, “Игра в бисер” Гессе открыла мне совершенно иной мир, наполненный вкусом к познанию, радостью бескорыстного труда, благоговейным отношением к культуре. А повесли В. Крапивина навеяли тоску, потому что мне уже не вернуться в детство, не мечтать о бескорыстном друге, потому что мы выросли и стали влюбляться, мы входим в фазу взрослых отношений. И здесь на смену Крапивину ко мне приходит М. Булгаков. В романе “Мастер и Маргарита” я нахожу сарказм и иронию, которыми наполнен сам, любовь, о которой мечтает каждый. И еще — непередаваемую пушкинскую ноту в диалоге Воланда и Левия Матвея: “Почему же вы не возьмете его к себе, в свет? — Он не заслужил света, он заслужил покой”. Это перекликается со словами: “На свете счастья нет, но есть покой и воля... ” Если сказать о заветных именах, то это Честертон, Толкиен, Вудхауз. Я люблю не какие-то отдельные произведения этих авторов, а тот взгляд на жизнь, ту глубокую нравственную и радостную философию, на которой выросли их миры. Добрый сказочник Толкиен, завершающий своих “Хранителей” трагической истиной: “Я должен погибнуть, чтобы Хоббитания жила”. Честертон, знавший, что настоящий социалий “так же неспособен украсть бриллианты, как и египетские пирамиды”, но это “человек, который считает, что ваша собственная сажа вам не принадлежит”. Честертон всю жизнь, как от чумы, бежавший от славы и величия, но для истории ставший тем камнем, который будучи поначалу отвергнут зодчими, впоследствии встал в главу угла. Будхауз, каждым словом преданный своей Великобритании и смертельно оскорбленный ею. Он уехал в США, прожил там всю жизнь, отказавшись приехать даже для того, чтобы принять рыцарский титул. Но в каждой его книге — светлое солнце английской весны, любимые простодушно-лукавые герои, сражающиеся.. . нет, не со злодеями, а с унылым, расчетливым, холодным и бездушным “взрослым миром”. Вечные дети, как дядя Фред; который обожает “расточать радость и свет”. Юрий Олеша говорил, что вся история литературы стоит на одной полке. Это значит, что книги — не конкуренты друг другу, они — грани одного мира. Но у каждого есть такой кристалл, через который преломляется все остальное. У меня это Пушкин. Все, к чему стремится развитие человеческой души и разума, уже было сказано либо намечено у него. Пушкин — это всеобъемлющая объективность, мудрость, но при этом согретая сердцем. Это острейший ум и тончайшее поэтическое чувство. Больше всего я люблю прозу Пушкина, его публицистику и его письма. Смешно и неловко после него читать некоторых писателей, скрывающих за многословием скудость мысли и бедность чувств. <span>Я расту сам и растет моя библиотека. Каждая прочитанная мною книга занимает положенное место в моих мыслях и душе. Я честно не могу сказать, какая книга мною особенно любима. Все настолько разнообразно, интересно и увлекательно, что остается пожелать себе долгой жизни, чтобы узнать и изучить хоть крохотную часть мира</span>
16. Из рассказа Михаила Зощенко ясно, что водопроводчик Григорий Иванович не отличается воспитанностью, его интересы примитивны, и, главное, он не стремится и не чувствует потребности развиваться. Именно это отсутствие интереса к новому, внутреннее отторжение культуры мне и не нравится. Вот он, к примеру, рассказывает, как ходил с дамой в оперу. А ведь ни одного слова об этой опере не сказал! Оперу-то слушать можно, даже если места неудобные и плохо видно. А он только о неприятностях, случившихся с ним, и вспоминает.
Но это не самое страшное. Больше всего мне не понравилось, что под маской простого человека, необразованность которого можно понять, скрывается настоящий хам. Он устраивает прилюдный скандал в буфете и чуть ли не изо рта вырывает у дамы пирожное. А все потому, что решил: "Всё равно теперь с ней не гулять." Раз личный интерес к прожорливой "фря" пропал, значит, можно не сдерживаться больше.
Мне также не понравилось, что он спорил с буфетчиком насчет оплаты за надкушенное пирожное до тех пор, пока не наскреб нужной суммы. Т.е. этот человек готов отстаивать несправедливость, выдавая ее за истину, если это ему выгодно.
И, конечно, не делает чести Григорию Ивановичу оценка происшедшего. Достается и буфетчику, требовавшему законную оплату, и постороннему, который не растерялся и доел спорное пирожное. Но больше всего водопроводчик настроен против аристократов, к которым ошибочно причисляет свою бывшую даму, привлекшую его внимание именно непохожестью на женщин его класса. Ее мещанские качества Григорий Иванович переносит на "всех баб в шляпках".
18. Рассказ называется "Аристократка". Но ею героиня рассказа была только по мнению Григория Ивановича. Модная одежда не скрыла ее мещанской сущности. Разговор с кавалером она не поддерживает, не интересуется его мнением об опере, а направляется к в буфет, милостиво принимая предложение съесть пирожное. "И вдруг подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом, и жрёт". Воспользовавшись удобным случаем, дамочка думает только о своем насыщении и не может остановиться, потребляя пирожные одно за другим. Она не понимает (или специально пропускает мимо?) намеки Григория Ивановича о том, что уже звонок был, что от переедания ей может быть плохо. "Аристократку" останавливает только грубый окрик. Это, очевидно, привычный ей стиль поведения. И очень характеризует ее упрек кавалеру: "Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег — не ездют с дамами". Ни одной чертой истиной аристократки - хорошими манерами, утонченной простотой облика, корректностью и сдержанностью в любых обстоятельствах - героиня рассказа "Аристократка" не обладает.
Один раз состоялся разговор клена и сосны : - Дорогой клен , как ты думаешь зачем люди срубают тебя и меня ? - Я думаю , что я высокий . - А вот и нет , это я самый высокий, а еще красивый . - А вот и нет это я красивый . - Ну конечно, я - высокий , а ты - красивый . - Да верно . Так и до вечера длился разговор .