Аллего́рия (от др.-греч. ἀλληγορία — иносказание) — художественное представление идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалога.
Как троп аллегория используется в стихах, притчах, моралите. Она возникла на почве мифологии, нашла отражение в фольклоре и получила своё развитие в изобразительном искусстве. Основным способом изображения аллегории выступает обобщение человеческих понятий; представления раскрываются в образах и поведении животных, растений, мифологических и сказочных персонажей, в неживых предметах, которые получают переносное значение.
Пример: правосудие — Фемида (женщина с весами).
Аллегория — художественное обособление понятий с помощью конкретных представлений. Художник изображает и представляет религию, любовь, душу, справедливость, раздор, славу, войну, мир, весну, лето, осень, зиму, смерть и тому подобные понятия живыми существами. Прилагаемые этим живым существам качества и наружность заимствуются у поступков и следствий того, что соответствует заключённому в этих понятиях обособлению; например, обособление боя и войны обозначается посредством военных орудий, времён года — с помощью соответствующих им цветов, плодов или же занятий, беспристрастность — посредством весов и повязки на глазах, смерть — посредством клепсидры и косы.
Очевидно, аллегории недостаёт полной пластической яркости и полноты художественных творений, в которых понятие и образ вполне друг с другом совпадают и производятся творческой фантазией неразлучно, как будто сросшимися от природы. Аллегория колеблется между происходящим от рефлексии понятием и хитроумно придуманной его индивидуальной оболочкой и вследствие этой половинчатости остаётся холодной.
Аллегория, соответствуя богатому образами способу представления восточных народов, занимает в искусстве Востока видное место. Напротив, она чужда грекам при чудной идеальности их богов, понимаемых и воображаемых в виде живых личностей. Аллегория появляется здесь только в Александрийское время, когда прекратилось естественное образование мифов и сделалось заметным влияние восточных представлений [источник не указан 1956 дней]. Заметнее её господство в Риме. Но сильнее всего она властвовала в поэзии и искусстве Средних веков с конца XIII века, в то время брожения, когда наивная жизнь фантазии и результаты схоластического мышления взаимно соприкасаются и, насколько возможно, стараются проникнуть друг в друга. Так — у большинства трубадуров, у Вольфрама фон Эшенбаха, у Данте. «Feuerdank», греческая поэма XVI века, в которой описывается жизнь императора Максимилиана, может служить примером аллегорическо-эпической поэзии.
Аллегория имеет особое применение в животном эпосе. Очень естественно, что различные искусства состоят в существенно различных отношениях к аллегории. Труднее всего её избежать современной скульптуре. Будучи всегда обречённой на изображение личности, она принуждена часто давать как аллегорическое обособление то, что греческая скульптура могла давать в виде индивидуального и полного образа жизни бога.
В форме аллегории написаны, например, роман Джона Буньяна «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну», притча Владимира Высоцкого «Правда и Ложь»[1].
В рассказе, как кажется изначально, темы войны нет вообще. Здесь все – не о войне, но и все – о ней. Недаром память автора рассказа ненавязчиво обращается к главной художественной детали – фотографии, на которой запечатлены довоенные лица. В последнем абзаце Астафьев, используя отчасти язык публицистики, очерка, обращается к этому образу, за которым стоит другой – трагический – образу фотографии. Трогательным звучанием наполнены последние абзацы рассказа. Рассказчик вспоминает о своих школьных товарищах, погибших на войне. Сколько грусти, тоски и печали в словах героя. Ему трудно представить, что эта нехитрая жизнь деревни в одночасье может быть уничтожена.
<span>Деревенские фотографии становятся отражением истории деревни и в целом народа. Перечисляя эти фотографии, помимо той, главной, которой и посвящено произведение, автор сначала говорит именно о военных карточках, а потом о мирных, смешных. И эта фотография его класса, где нет героя, тоже кажется сначала смешной. Но автор не смеется. Через лица одноклассников он видит из далекого прошлого грядущую трагедию народа – Великую Отечественную войну</span>
Чудный град порой сольётся
Из летучих облаков,
Но, лишь ветр его коснётся,
Он исчезнет без следов.
Так мгновенные созданья
Поэтической мечты
Исчезают от дыханья
Посторонней суеты.