Мама подарила мне красное платье. Я очень люблю синий цвет. Я ненавижу людей с нецензурным характером. Петя сегодня написал отличное сочинение. Моя мама самая красивая женщина на свете
12 -27 (сам того не ожидая), 13 -19 (содержащихся в письмах), 14 - 34 (улетавшему в Ленинград), 15 - 20(показывая в небо), 16 - 17 (добывая пропитание), 17 - 16 (катившиеся на губы), 18 - 6 (выраженные разными способами), 19 - 14 (прикрытых папиросной бумагой), 15(липкие от краски),
20 - 36(придерживая платок).
Жил да был дуб. Да не где-то там далеко – не за тридевять морей, не за семь океанов, а рядом в земле русской в урочище Абрамцевском. Звали его Дуб. Так и звали с большой буквы. Даже когда маленький был тоже дубом кликали, ну, может быть, иногда Дубочком или Дубиком. Рос Дуб не по дням и уж тем более не по часам – по годам, по пятилеткам рос Дуб. Что не год, то сантиметр… вширь. В пятилетку план роста на метр давал и даже перевыполнял частенько. И вырос Дуб большой – большой, могучий – могучий! Толще сосен, толще елей – ветвист и красив, богатырь леса. Ничто не могло его поколебать. Гром ли молния – всё ему было нипочем, а землетрясения своими корнями успокаивал, землицу поглаживал. И уже даже дубы – старики, временем измученные, говорили про меж себя, листочками пошевеливая, что, мол, растёт могучий витязь каких свет не видывал, царь урочища.
И случилось однажды дубу осмотреться вокруг себя. Увидел он берёзу белую. Росла красавица близко, да не достанешь. А уж описать её достойно и вовсе сил нет: высока (даже выше Дуба была), стройна, ветвиста! Листиками она зеленела, ветвями к солнцу тянулась, корой белой поблескивала, да сережками по весне поигрывала. И не было краше берёзы той во всей округе! Издалека прилетали птахи небесные посмотреть на неё, посидеть на веточках, поклевать гусениц мерзких. Приползали, приходили звери всякие лесные – то ёж притопочет с семейством своим ежинным; то кошка на ветке толстой усядется и сидит жмурится; а то и ещё невесть кто придёт в ночи и хрустит чем-то. Приходили зверята поклониться матушке берёзе, полюбоваться ею. Всем она была хороша! Но одинока…
<span>Случился в урочище ветер – ветрище. Пришёл: сильный и непокорный как никогда, гнул деревца маленькие как травку. Усмиряли его как могли берёза да дуб наши, да не хватало сил поодиночке. Оглянулся тогда Дуб вокруг и увидел себе помощника – помощницу. Объединили силы они и цепко вцепились в ветрюгу коварного. Зашумел, загудел ветрище, в ветвях попавшись, да не хватило силёнок у него устоять супротив древ таких, и убрался он, крича и завывая. </span>
<span>Успокоились Дуб да Берёза, взглянули друг на друга, да пристально так и влюбились тут же! До боли в корнях, до ломоты в ветках тянулись друг к другу – так хотелось им вместе быть! Не смеялись звери, не смеялись птицы над любовью такой древесной, потому что ярче звёзд, теплее солнца, красивей самого распрекрасного неба была их любовь! Чище самого чистого родника, крепче самой крепкой скалы и веселее самых весёлых клоунов – вот такая у них была любовь! Не было любви их предела! Не было границ, только корни, теперь проклятые, мешали. О, как стенали порою древа, что не могут они соединиться, что стоят не близко, что судьба их – разлучница! И не знали они, не ведали, что делать с этим, как быть им несчастным с любовью их счастливой.</span>
