Несмотря на длительное пребывание за границей и отличное знание нескольких иностранных языков, он на всю свою долгую жизнь не написал ни одного произведения на каком – либо другом языке, кроме своего родного.
1.В любимом костюме Пончика, 10 карманов.
2.Тротуары Зелёного города покрыты половиками.
3.В Цветочном городе Огурцовая река, а в Зелёном - Арбузовая.
4.Имя и отчество Сиропчика - Сахарин Сахариныч.
5.
6.Специальный костюм у Торопыжки "Молния". В котором нет ни одной пуговицы. В костюме Торопыжке не было отдельных рубашки и брюк: они были соединены в одно целое на манер комбинезона. Этот комбинезон застёгивался сверху на одну кнопку, которая была на затылке. Стоило отстегнуть эту кнопку и весь костюм каким-то непостижимым образом сваливался с плеч и молниеносно падал к ногам.
7.Незнайке не понравилась балалайка, потому что она слишком тихо играет.
8.Самоцветиком назвали поэтессу из Зелёного города.
9.16 малышек-коротышек живёт в одном доме с Незнайкой.
10.Коротышки умели добывать резину из цветов, похожие на фикусы. Если на стебле такого цветка сделать надрез, то из него начинает вытекать белый сок. Этот сок постепенно густеет и превращается в резину, из которой можно делать мячи и калоши.
Выучи сначала две-три строки.Повторяй их.Позже добавь ещё одну.Соединяй их вместе.Так повторяй всё вместе,пока не запомнишь
В последние 20–30 лет русская поэзия развивается очень быстро, трудно ус-ледить за всем новым, что в ней появляется. Сегодня, несмотря на то, что книгинедешевы, все же трудно купить новый томик современного поэта. Эти стихи вос-требованы, поэтическое пространство пристально изучают многие исследовате-ли. Можно ругать или хвалить современную поэзию, но отмахнуться от нее илисделать вид, что ее нет, уже нельзя. Поэзия, как сказал известный поэт, – такаяуж «пресволочнейшая штуковина: существует, и ни в зуб ногой!»Сразу обозначим жанр нашего разговора о поэзии – «взгляд» – и остановимсяна некоторых планах, мгновениях, которые может заметить читатель, думающийнад строками самых разных поэтов. Серьезные научные работы о современнойпоэзии, конечно же, существуют1, но наша задача – очертить границы современ-ных лирических горизонтов, дать поэтическую панораму, остановившись лишьна некоторых стихотворениях.Среди поэтов, о которых мы будем говорить, есть и ныне здравствующие, инедавно умершие. Однако есть и такие, которые умерли во второй половине ХХвека, но их творчество продолжает оказывать влияние на современный литера-турный процесс: Николай Рубцов (1936–1971), Борис Слуцкий (1919–1886), Арсе-ний Тарковский (1906–1989) и др.Мы не ставили задачей говорить о таких поэтах, творчество которых сталопредметом многочисленных исследований, например о Владимире Высоцкомили Иосифе Бродском, и будем, в основном, опираться на классификацию (можетбыть, спорную), предложенную В.В. Агеносовым и К.Н. Анкудиновым2. Однакомногих поэтов, отнесенных ими к какому-либо одному направлению, можно подругим чертам их творчества, причислить и к другой поэтической школе.Для поэтов последних тридцати лет трудно найти такой принцип, такую тен-денцию, которые объединяли бы всех сразу. Пожалуй, единственное, что может 112Terra Humanaбыть общим, – это отношение к традиции. Поэтому современных поэтов можно,конечно же, приблизительно и условно разделить на две большие группы: «тра-диционалистов» и «авангардистов-экспериментаторов». Это вовсе не означает,что в поэзии «традиционалистов» не было экспериментов в темах, интонациях,словесном материале. Однако общей чертой «традиционной» поэзии было стрем-ление приблизить свой стих к высокому ладу классической лирики Золотого иСеребряного веков.Это видно в наполненных чертами символизма и акмеизма стихах АрсенияТарковского, который вслед за Пушкиным и Ахматовой мечтал о нерукотворномпамятнике, воплощенном в поэтическом слове:Я свеча, я сгорел на пиру.Соберите мой воск поутру,И подскажет вам эта страницаКак вам плакать и чем вам гордиться,Как веселья последнюю третьРаздарить и легко умереть,И под сенью случайного словаЗагореться посмертно, как слово.«Меркнет зрение – сила моя…»Это заметно и в стихах ныне здравствующего Александра Кушнера (р. 1936),автора строчек, ставших крылатыми:Времена не выбирают,В них живут и умирают.Большей пошлости на светеНет, чем клянчить и пенять.Будто можно те на эти,Как на рынке поменять.Интересно, что русская поэзия развивалась и в местах, далеких от России. Упоэтов второй и третьей волны русской эмиграции мы можем увидеть как тяготе-ние к русской традиции, так и явные черты авангардизма.Например, у Ивана Елагина (1918–1987) есть такое стихотворение:Мне не знакома горечь ностальгии.Мне нравится чужая сторона.Из всей – давно оставленной – РоссииМне не хватает русского окна.Оно мне вспоминается доныне,Когда в душе становится темно –Окно с большим крестом посередине,Вечернее горящее окно.Оно не только тематически связано с русской литературной традицией – кон-цептами «окно» и «крест», но и ритмически напоминает нам пушкинское «Безум-ных лет угасшее веселье…» и лермонтовское «В полдневный жар в долине Дагес-тана…», «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре…» А.К. Толстого и «Мне не к чемуодические рати…» Ахматовой. Этот перечень ассоциаций можно продолжать бес-<span>конечно. И это не натяжка.</span>
