Гражданские права - общепринятые / конституция ибо же законы. А личные - права «семейные» то есть те права которым не обязаны подчинятся все , ибо не во всех случаях они бывают верны и достоверны для окружающих.
Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;
Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно — покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.
Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни…
Нет безобразья в природе! И кочи,
И моховые болота, и пни —
Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю…
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою…
2
Добрый папаша! К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.
Труд этот, Ваня, был страшно громаден
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.
Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.
Он-то согнал сюда массы народные.
Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские…
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
Чу! восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные…
Что там? Толпа мертвецов!
То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?.. «В ночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!
Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.
Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда…
Всё претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!
Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено…
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?..»
Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого —
Это всё братья твои — мужики!
Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый больной белорус:
Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах;
Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век…
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!
Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!
Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять…
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать.
Да не робей за отчизну любезную…
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет всё, что господь ни пошлет!
Вынесет всё — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе.
3
В эту минуту свисток оглушительный
Взвизгнул — исчезла толпа мертвецов!
«Видел, папаша, я сон удивительный,-
Ваня сказал,- тысяч пять мужиков,
Русских племен и пород представители
Вдруг появились — и он мне сказал:
«Вот они — нашей дороги строители!..»
Захохотал генерал!
«Был я недавно в стенах Ватикана,
По Колизею две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,
Что же… всё это народ сотворил?
Вы извините мне смех этот дерзкий,
Логика ваша немножко дика.
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?
Вот ваш народ — эти термы и бани,
Чудо искусства — он всё растаскал!»-
«Я говорю не для вас, а для Вани…»
Но генерал возражать не давал:
«Ваш славянин, англо-сакс и германец
Не создавать — разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище пьяниц!..
Впрочем, Ванюшей заняться пора;
Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону…»
4
Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены — немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался…
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!
Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
«Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!..» Махнули рукой…
В синем кафтане — почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно…
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
«Ладно… нешто… молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам,- проздравляю!
(Шапки долой — коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И — недоимку дарю!..»
Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее… Глядь:
С песней десятники бочку катили…
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком «ура!» по дороге помчал…
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..
Повесть Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» (1792), безусловно, стала новым словом в русской литературе. Тема произведения - любовь крестьянской девушки к дворянину – была, конечно, не нова и много раз использовалась до Карамзина, но у этого писателя она получила принципиально новое решение.
Трагическая история бедной Лизы, соблазненной и обманутой богатым аристократом Эрастом, раскрывается писателем, прежде всего, в психологическом, нравственном ключе. Головной идеей произведения становится мысль автора о том, что и «крестьянки любить умеют».
Карамзин заставляет читателя сопереживать своей «чувствительной» героине, помогает ему ощутить всю сложность ее душевного мира. Автор описывает Лизу как «прекрасную, любезную» девушку, которая рано осталась одна со «старушкою матерью» на руках. Чтобы не умереть с голоду, героине пришлось узнать, что такое тяжелая работа. Она «трудилась день и ночь - ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды - и продавала их в Москве».
Именно в Москве Лиза нашла свое счастье, которое обернулось для нее настоящей трагедией. Карамзин описывает город как нечто противоположное чистому существу деревенской девушки, ее наивному и светлому взгляду на мир. В связи с этим пророческими становятся слова матери Лизы: «Ты еще не знаешь, друг мой, как злые люди могут обидеть бедную девушку! У меня всегда сердце бывает не на своем месте, когда ты ходишь в город…»
Совсем не знающая жизни героиня полюбила молодого дворянина Эраста. Молодой человек оказался очень настойчивым, но, в то же время, добрым, ласковым, внимательным. А этого так не хватала Лизе и ее больной матери! В конце концов, старушка благословила любовь дочери: «Ах, Лиза! Как он хорош и добр! Если бы жених твой был таков!»
А Лиза, Лиза полностью погрузилась в свое первое и настоящее чувство. Все мысли ее были заняты только Эрастом. Лишь одна мысль омрачала счастье девушки – ее происхождение и их социальное неравенство с возлюбленным. Однако на какое-то время девушка позабыла и об этом – Эраст сделал первый шаг, между молодыми людьми завязались серьезные романтические отношения: «Ах! Я скорее забуду душу свою, нежели милого моего друга!»
Карамзин ничего не скрывает от читателя, передавая силу чувств героини. Он говорит, что она отдала своему Эрасту все, включая самое дорогое – девичью честь: «Она бросилась в его объятия – и в сей час надлежало погибнуть непорочности!»
Но мир зла - мир расчета и циничности – разрушил эти светлые отношения. Эраст, в очередной раз проигравшись в карты, решил жениться на богатой вдове. Он утверждал, что все также любит Лизу, но обстоятельства, увы, сильнее его.
Удар, нанесенной бедной героине, был настолько силен, что бедная девушка не смогла оправиться от него. И даже мысль о судьбе ее бедной матери не остановила героиню – настолько сильно было не желание умереть, не видеть ничего в этом мире, который потерял все свои краски после предательства Эраста: «Мне нельзя жить, - думала Лиза, - нельзя!.. О, если бы упало на меня небо! Если бы земля поглотила бедную!..». Исполнив в последний раз свой дочерний долг - передав матери деньги, Лиза бросается в пруд и погибает.
«Таким образом скончала жизнь свою прекрасная душою и телом» - заканчивает свою повесть автор. Он всем сердцем на стороне своей героини, простою по происхождению, но необыкновенной по богатству души и способности чувствовать.
Но нужно отметить, что и Эраст, несмотря на свою избалованность и слабохарактерность, такой же «чувствительный» персонаж. Он по-своему любит Лизу, но бросить вызов своей среде не может. А также он не хочет совершенствовать свою душу, избавляться от недостатков, привитых ему средой. В наказание за это жизнь делает героя несчастным: «Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею».
Нужно отметить, что, показывая гибель Лизы, автор отказывается от исследования причин ее несчастья, полагая, что в мире господствуют законы зла и несправедливости. История бедной девушки ценна, с его точки зрения, уже тем, что она располагает читателя к состраданию.
Мы понимаем, что автор в равной степени сочувствует обоим героям, он надеется, что в другом мире, где нет несчастья и несправедливостей, они воссоединятся и будут счастливы вечно: «Теперь, может быть, они уже примирились!»
