Названия животных (в широком смысле, включая насекомых, грибы, бактерии и... всё остальное) - яркий показатель не только того, как мышление человека шло от накопления знаний о бесконечном конкретном наполнении материального мира, к более высокому уровню мышления - умению обобщать, но и того, что древнему человеку казалось важным.
В отличие от распространённого заблуждения языки примитивных народов вовсе не грешат убогим словарным запасом. Отнюдь нет, они перегружены словами, обозначающими множество однотипных похожих объектов, но в них часто нет никаких обобщающих понятий, без которых мы не можем прожить и дня. В эскимосском языке нет слова "вчера" - как такое получилось, я ответила подробно здесь. Те же законы действуют, способствуя или препятствуя появлению любых других слов.
Человек даёт отдельные названия всему, что для него важно. Лишь накопив огромный материал, он попадает под действие другого закона - о переходе количества в качество. Человек анализирует огромный пласт информации и обнаруживает общие признаки, позволяющие ему разгрузить словник от избыточных слов, и находит названия тому, что раньше терялось за деревьями. Слов становится меньше, но среди них появляются абстрактные и обобщающие понятия, причём под ними следует понимать не только "молодость", "бедность" или "обучение", но и такие весьма конкретные для нас "стул", "крокодил", "гора", "нога".
Да, для нашего предка всякая отдельная гора была уникальным объектом, поэтому имела длиннейшее название, а вот просто слова "гора" поначалу не было. По отношению к животному миру ситуация была ещё сложней: человек чётко разделял животных, которые ему были нужны, которые были важны (потому что могли его сожрать или уничтожить урожай) и до которых ему не было никакого дела (потому что он не понимал их роли в экосистеме).
Именно поэтому у нас есть отдельные слова для обозначения жеребца, кобылы, жеребёнка, мерина, хотя всё это - лошадь, а съедобное мясо - конина. У нас есть есть корова, бык, вол, телёнок - но как всё это вместе назвать, мы до сих пор не придумали, только мясо зовём говядиной, и это вызывает недоумение, ибо ближайший родственник этого слова - говно (в прямом смысле). Для наших оседлых предков любой член коровьей семьи и её испражнения имели принципиальное значение для выживания, каждый из них был настолько великой самостоятельной ценностью (включая то самое, на -о), но обобщения здесь были неуместны. Лошадь - тоже великая ценность во всех видах, но для оседлого народа вторая по значимости, ведь мы не едим массово конину, не пьём лошадиное молоко, лошадь для нас - транспорт, тягловая сила, а не абсолютно всё сразу. Вот почему здесь уже смогло появиться абстрактное понятие, объединяющее все возможные понятийные категории. У кочевых народов происходило с точностью до наоборот.
Так, анализируя "странности" языка, можно узнать, чем занимались предки создавшего его народа за много тысячелетий до возникновения письменности. Я намеренно подробно остановилась на механизмах, формирующих словник, и конкретных примерах, чтобы Вы, уважаемый читатель Большого Вопроса, задумались:
<h2>какого лешего нашим предкам нужно было давать название самцу стрекозы, если пользы от этого существа в любом виде им не было даже на дырку от бублика?</h2>
Поэтому и особого слова нет.
Большой великой пользы для экосистемы в целом они не понимали, разницы во внешности между самцами и самками не замечали. Стрекозы кусаются, но разглядеть стрекозиный рот наши пращуры не могли, поэтому назвали насекомое отглагольным существительным, образованным от "стрекати" (прыгать или жалить, это случай омонимии, каждое из значений можно подтянуть за уши к называемому объекту) при помощи суффикса -оз-.
Если бы от обладания стрекозами, их количества и здоровья зависела бы жизнь и смерть, то у нас до сих пор оставались бы в языке отдельные слова для самки, самца, бесплодного самца, ребёнка и всех частей тела этого насекомого. В культурном багаже была бы масса пословиц с упоминанием всех видов стрекозиных, а также суеверий, связанных с его жизненным циклом и мирным сосуществованием с человеком.
Но ничего этого нет, ибо место стрекозы в жизни русского человека по важности - сто пятисотое. Кому важны подробности, может воспользоваться всем арсеналом нашего высокоразвитого современного языка и употребить словосочетания "самка с.", "самец с.", "личинка с."
