Вот зашла однажды о нем речь у барыни с ее главным дворецким, Гаврилой, человеком, которому, судя по одним его желтым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, определила быть начальствующим лицом».
Герасим лежал, весь бледный, на своей кровати и сильно сжимал пасть Муму»
<span> К ощущению правды исторического времени Великой Отечественной войны приходит Кугач в картине "Летом 1941 года" . О том, как отступали под палящим июльским солнцем, как мучила бойцов жажда, как больно было глядеть в глаза людей в оставляемых врагу городах и селах, сказано и написано немало. Миллионам людей памятно то тяжелое время. Потому так строг спрос с художника, решившего дать зримое представление о трудной поре лета 1941 года. Картина Кугача и докуументальна, и поэтична. Все - от сыромятных ремешков солдатских ботинок, от петлиц на выгоревших добела, пропыленных красноармейских гимнастерках, от завязанного по-крестьянски белого платка старухи до крытой соломой смоленской хаты - воспроизведено с абсолютной достоверностью. А сама сцена - эпический сказ о народной священной войне. Тревожный, вопрошающий и в то же время ласковый материнский взгляд старой крестьянки, вышедшей с ведром воды напоить усталых бойцов, щемит сердце. Она с болью смотрит в лицо молодого парня, пьющего из кружки. Ей так жалко его - неопытного, юного. Она словно предчувствует близкую его гибель. Картина наполняется драматизмом. Чувство неизбежности смерти на войне возникает у нас при виде тонкой юношеской шеи молодого бойца. Мудрый, всепонимающий, сострадающий мате? ринский взгляд читает высокий, сильный, прокаленный солнцем красноармеец. Он воевал, многое повидал. Сколько мужественной решимости в его глазах! В композицию включены еще два персонажа, своеобразно расширяющие масштабы сцены. Один боец, в правом угле картины, только-только приблизился к старой женщине, другой решительно направляется к избе, у крыльца которой, вероятно, происходит нечто подобное тому, что видит зритель на первом плане. Композиция напоминает кинокадр. Желая раздвинуть границы действия, подчеркнуть многолюдность, народный характер сцены, художник смело "режет" обе эти фигуры, дает их фрагментарно, особенно удаляющегося бойца. В результате у зрителя рождается ощущение, что на пыльной, выбитой тысячами ног и колес улице смоленской деревни сошлась вся Россия. И величавая cтapyxa-крестьянка становится символом Родины. Безыскусственность запечатленной сцены при первом, беглом взгляде располагает к мысли о крепкой памяти художника, в точности запомнив? шего виденное близ станции Издешково в августе 1941-го. Однако более внимательное рассмотрение картины это суждение опровергает. Личные впечатления художника отозвались в полотне, но не непосредственно, а в правде чувств, образов, настроения, самой ситуации. В картине все так тонко и точно срежиссировано, так красноречивы каждая деталь, каждый живописный нюанс, что мысль о крепкой памяти и удачной находке отпадает и является убеждение: это исполненное непосредственности произведение - итог упорной работы. В сложной драматургии эпического по духу и смыслу полотна каждой детали назначена своя ответственная роль. В картине "Летом 1941 года" нет пустых мест, излишних подробностей. Так целый поток информации мы получаем, рассматривая амуницию молодого бойца, стоящего к нам спиной. Пилотка набок, скатка через плечо, гимнастерка и галифе из материала невзрачного, но на удивление прочного, приспособленного к условиям войны, саперная лопатка на правом боку, вещмешок за плечами - не такой неохватный, как у туристов мирного времени, в нем са? мое необходимое, чтобы помыться, побриться, письмо домой написать. Наконец, винтовка старого образца, подсумок с патронами под правой рукой. Всего одна котомка, одна лопатка, один подсумок, одна винтовка изобра? жены художником. И эта единичность (кстати, в картине предстает одна деревенская жительница, видна одна хата, у хаты поблескивает стеклами одно окно) останавливает внимание, заставляет вдумываться и запоминать. </span>
Летом мы с Шуриком жили у дедушки.
мы приехали
я нашёл стеклянную банку
чуть не подрались на чердаке из за удочки
Я отыскал в сарае лопату и пошёл копать червей, Чтобы ловить рыбу, а Шурик пошёл к бабушке и стал просить у неё спички.
Что это ещё за игрушки с огнём!
Я накопал червей
<span>Сижу и за поплавком слежу</span>
Может не совсем и прав,но я думаю это
<span>Том подумал, что жить на свете не так уж плохо. Сам того не подозревая, он открыл великий закон, управляющий человеческими действиями, а именно: для того чтобы мальчику или взрослому захотелось чего-нибудь, нужно только одно — чтобы этого было нелегко добиться. Если бы Том был великим и мудрым мыслителем, вроде автора этой книги, он сделал бы вывод, что Работа — это то, что человек обязан делать, а Игра — то, чего он делать не обязан. И это помогло бы ему понять, почему делать искусственные цветы или носить воду в решете есть работа, а сбивать кегли или восходить на Монблан — забава.
<span>Есть в Англии такие богачи, которым нравится в летнюю пору править почтовой каретой, запряженной четвериком, потому что это стоит им бешеных денег; а если б они получали за это жалованье, игра превратилась бы в работу и потеряла для них всякий интерес.))</span></span>
