Эраст – молодой дворянин, ведущий ветреную светскую жизнь. Устав от нее, он пытается «сменить обстановку» и увлекается Лизой. Поначалу ему кажется, что он любит девушку «любовью брата». Но скоро это чувство перерастает в страсть, которая быстро проходит. Во многом чтобы избавиться от Лизы, Эраст отправляется на войну. Там он проводит время за игрой в карты. Полностью проигравшись, Эраст женится на пожилой вдове. Образ Эраста Карамзин связывает с губительной силой города, развращающего и уничтожающего «естественного» человека. Незнаю поможет ли
Сочинение на тему "Моё отношение к повести о Петре и Февронии Муромских". На меня эта повесть произвела сильное впечатление. Мудрость Февронии поразительна. Она говорит загадками. Но ее речь сродни речи народных мудрецов, которые могут справиться с любой, даже самой сложной задачей. Такова и Феврония. Она предугадала поведение Петра и не вылечила его полностью в первый раз. Для нее важно умение держать свое слово. Петр его не сдержал. А потому заболел вновь.
Но мудрая Феврония умеет прощать. Она любит, а любовь готова простить любые обиды. И девушка вознаграждена. Князь Петр женится на ней. Но, став княгиней, Феврония не стала спесивой и высокомерной. Она по-прежнему проста. Но ее простота возвышается до величия, когда Петр разжал ее ладонь и вместо крошек увидел зерна ладана.
Не может не вызывать восхищения и князь Петр. Сначала дворянская спесивость берет верх. И он не держит данного слова. Но вернувшаяся болезнь заставляет его по-другому посмотреть на все происходящее. Он женится на простой крестьянской девушке и ни минуты не жалеет об этом. Беззаветно любящая его Феврония силой своей любви покоряет сердце гордого князя. Когда бояре требуют от Петра избавить их жен от владычества Февронии, князь предпочитает оставить свой трон, но не расставаться с любимой женой.
Меня восхитила сила любви этих героев. Они сохранили свою любовь на протяжении всей жизни. И после смерти люди не смогли разлучить их. Их любовь настолько сильна, что злые и завистливые бояре все же хоронят их в одном гробу. Ведь разлучить любящие сердца они не в силах.
<span>загрузка... </span>
Большом городе, где столько домов и людей, что не всем хватает места хотя бы на маленький садик, а потому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках, жили двое бедных детей, и садик у них был чуть побольше цветочного горшка. Они не были братом и сестрой, но любили друг друга, как брат и сестра.
Родители их жили в каморках под крышей в двух соседних домах. Кровли домов сходились, и между ними тянулся водосточный желоб. Здесь-то и смотрели друг на друга чердачные окошки от каждого дома. Стоило лишь перешагнуть через желоб, и можно было попасть из одного окошка в другое.
У родителей было по большому деревянному ящику. в них росла зелень для приправ и небольшие розовые кусты - по одному в каждом ящике, пышно разросшиеся. Родителям пришло в голову поставить эти ящики поперек желоба, так что от одного окна к другому тянулись словно две цветочные грядки. Зелеными гирляндами спускался из ящиков горох, розовые кусты заглядывали в окна и сплетались ветвями. Родители позволяли мальчику и девочке ходить друг к другу в гости по крыше и сидеть на скамеечке под розами. Как чудесно им тут игралось!
А зимой эти радости кончались. Окна зачастую совсем замерзали, но дети нагревали на печи медные монеты, прикладывали их к замерзшим стеклам, и сейчас же оттаивало чудесное круглое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок - это смотрели, каждый из своего окна, мальчик и девочка, Кай и Герда. Летом они одним прыжком могли очутиться в гостях друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступеней вниз, а потом подняться на столько же вверх. На дворе перепархивал снежок.
- Это роятся белые пчелки! - говорила старая бабушка.
- А у них тоже есть королева? - спрашивал мальчик. Он знал, что у настоящих пчел есть такая.
- Есть! - отвечала бабушка. - Снежинки окружают ее густым роем, но она больше их всех и никогда не присаживается на землю, вечно носится в черном облаке. Часто по ночам пролетает она по городским улицам и заглядывает в окошки, вот оттого-то и покрываются они морозными узорами, словно цветами.
- Видели, видели! - говорили дети и верили, что все это сущая правда.
- А сюда Снежная королева не может войти? - спрашивала девочка.
- Пусть только попробует! - отвечал мальчик. - Я посажу ее на теплую печку, вот она и растает.
Но бабушка погладила его по голове и завела разговор о другом.
Вечером, когда Кай был дома и почти совсем разделся, собираясь лечь спать, он вскарабкался на стул у окна и поглядел в оттаявший на оконном стекле кружочек. За окном порхали снежинки. Одна из них, побольше, упала на край цветочного ящика и начала расти, расти, пока наконец не превратилась в женщину, закутанную в тончайший белый тюль, сотканный, казалось. из миллионов снежных звездочек. Она была так прелестна и нежна, но изо льда, из ослепительно сверкающего льда, и все же живая! Глаза ее сияли, как две ясных звезды, но не было в них ни теплоты, ни покоя. Она кивнула мальчику и поманила его рукой. Кай испугался и спрыгнул со стула. А мимо окна промелькнуло что-то похожее на большую птицу.
На другой день было ясно к морозно, но потом настала оттепель, а там и весна пришла. Заблистало солнце, проглянула зелень, строили гнезда ласточки. Окна растворили, и дети опять могли сидеть в своем садике в водосточном желобе над всеми этажами.
Розы в то лето цвели пышно, как никогда. Дети пели, взявшись за руки, целовали розы и радовались солнцу. Ах, какое чудесное стояло лето, как хорошо было под розовыми кустами, которым, казалось, цвести и цвести вечно!
Как-то раз Кай и Герда сидели и рассматривали книжку с картинками - зверями и птицами. На больших башенных часах пробило пять.
- Ай! - вскрикнул вдруг Кай. - Меня кольнуло прямо в сердце, и что-то попало в глаз!
Девочка обвила ручонкой его шею, он часто-часто моргал, но в глазу как будто ничего не было.
- Должно быть, выскочило, - сказал он. Но это было не так. Это были как раз осколки того дьявольского зеркала, о котором мы говорили вначале.
Бедняжка Кай! Теперь его сердце должно было стать как кусок льда. Боль прошла, но осколки остались.
- О чем ты плачешь? - спросил он Герду. - Мне совсем не больно! Фу, какая ты некрасивая! - вдруг крикнул он. - Вон ту розу точит червь. А та совсем кривая. Какие гадкие розы! Не лучше ящиков, в которых торчат.
И он пнул ящик ногою и сорвал обе розы.
- Кай, что ты делаешь! - закричала Герда, а он, видя ее испуг, сорвал еще одну розу и убежал от милой маленькой Герды в свое окно.
Принесет ли теперь ему Герда книжку с картинками, он скажет, что эти картинки хороши только для грудных ребят: расскажет ли что-нибудь старая бабушка - придерется к ее словам. А то дойдет даже до того, что начнет передразнивать ее походку, надевать ее очки, говорить ее голосом. Выходило очень похоже, и люди смеялись. Скоро Кай научился передразнивать и всех(Это НЕ конец)