Рассказ показался мне очень патриотичным и поучительным. Он может научить делать хорошие дела
" У одного из строений Чили ко скоро заметил какую-то фигуру, которая начала вздорить с мужиком, приехавшим на телеге."
"Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак, какой носят деревенские дворовые бабы, только один голос показался ему несколько сиплым для женщины."
<span>Тема революции как гибели старого мира и рождения нового неразрывно связана в «Двенадцати» с темой народа... Образ народа запечатлен в коллективном герое поэмы — двенадцати парнях из питерских «низов», добровольно и с ясным сознанием своего долга вступивших в Красную гвардию: Как пошли наши ребята В красной гвардии служить — В красной гвардии служить — Буйну голову сложить! Кто же такие эти двенадцать? В этом вопросе необходимо разобраться, потому что вокруг него накопилось и до сих пор плодится много неясностей и даже произвольных домыслов. Социальная, классовая природа двенадцати определена в поэме совершенно точно: «рабочий народ».</span> Критики, упрекавшие Блока за то, что он передал дело революции не в те руки, неизменно ссылались на одно и то же: сам поэт охарактеризовал своих безыменных героев как «голытьбу», да еще не просто голытьбу, а такую, которой «на спину б надо бубновый туз» (то есть отличительный знак каторжников), перед которой приходится «запирать етажи». Однако аргументация от «бубнового туза», если поглубже разобраться в поэме, нуждается по меньшей мере в уточнении. Во-первых, самому слову «голытьба» не следует придавать никакого особого значения. Оно значит в «Двенадцати» только то, что действительно значит: беднота, голь перекатная.Далее: «бубновый туз» — это все-таки метафора. Поэт рисует внешний облик двенадцати: В зубах — цыгарка, примят картуз, На спину б надо бубновый туа! Такими — с незримым «бубновым тузом» — красногвардейцы представлялись напуганному воображению обывателя...Блок и не ставил своей задачей показать авангард революции... Об Октябрьской революции и, в частности, о большевизме, как мы видели, у поэта было свое представление, которое и отразилось в его поэме. Замысел Блока был в том, чтобы языком искусства сказать, как вырвавшаяся на простор народная «буйная воля» обретает путь и цель, превращается в «волевую музыкальную волну».Блок признал высшую справедливость революционного насилия, видел в этом «историческую необходимость», но и не закрывал глаза на «страшное», а хотел объяснить его тоже исторически — как наследие жестокого, рабского прошлого. <...> Блок ничего не хочет ни приукрасить, ни смягчить. Да, эти люди, пришедшие в революцию с «литыми ножиками», говоря словами Блока, еще не «организованная» революционная воля. Их ведет пока только «черная злоба, святая злоба» к царям и господам. Но эти ожесточенные враги старого мира — также и его жертвы. На них еще лежат его густые тени, над ними еще тяготеет его проклятие.Эти люди прокляты «родимыми пятнами» окаянного прошлого, которое раздуло в миллионах человеческих душ темное пламя «вражды, дикости, татарщины, злобы, унижения, забитости, недоверия, мести» (это — из августовского дневника 1917 года). Данная тема — предмет постоянных размышлений Блока<span>Во всяком случае, доверив «голытьбе» дело исторического возмездия над старым миром, Блок ни в малейшей мере не хотел взять под сомнение искренность и силу революционного порыва своих героев. Вопреки темным и слепым страстям, которые тяготят этих людей как наследие прошлого, героика революции, борьба за великую цель поднимает их на высоту нравственного и исторического подвига. Такова была мысль Блока. Для него эти люди были героями революции, и он воздал им честь и славу — таким, какими их увидел. Сюжет и вся художественная структура поэмы говорят в пользу такого ее понимания. В этой связи необходимо остановиться на преступлении и личной драме Петрухи.</span>