В результате нашествия погибла значительная часть населения Руси. Киев, Владимир, Суздаль, Рязань, Тверь, Чернигов, и многие другие города были разрушены. Исключение составили Великий Новгород, Псков, а также города Смоленского, Полоцкого[46] и Турово-Пинского княжеств. Развитая городская культура Древней Руси понесла значительный урон.
На несколько десятков лет в русских городах практически прекратилось строительство из камня. Исчезли сложные ремёсла, такие как производство стеклянных украшений, перегородчатой эмали, черни, зерни, полихромной поливной керамики. «Русь была отброшена назад на несколько столетий, и в те века, когда цеховая промышленность Запада переходила к эпохе первоначального накопления, русская ремесленная промышленность должна была вторично проходить часть того исторического пути, который был проделан до Батыя»[47].
Южные русские земли потеряли почти всё оседлое население. Уцелевшее население уходило на лесной северо-восток, концентрируясь в междуречье Северной Волги и Оки. Здесь были более бедные почвы и более холодный климат, чем в южных полностью разорённых регионах Руси, а торговые пути находились под контролем монголов. В своём социально-экономическом развитии Русь была значительно отброшена назад.
«Историки военного дела к тому же отмечают тот факт, что процесс дифференциации функций между формированиями стрелков и отрядами тяжёлой кавалерии, специализировавшейся на прямом ударе холодным оружием, на Руси сразу же после нашествия оборвался: произошла унификация этих функций в лице одного и того же воина-феодала, вынужденного и стрелять из лука, и биться копьём и мечом. Таким образом, русское войско, даже в своей отборной, чисто феодальной по составу части (княжеские дружины), было отброшено назад на пару веков: прогресс в военном деле всегда сопровождался расчленением функций и закреплением их за последовательно возникавшими родами войск, их унификация (вернее, реунификация) — явный признак регресса. Как бы то ни было, русские летописи XIV века не содержат и намёка на отдельные отряды стрелков, подобные генуэзским арбалетчикам, английским лучникам эпохи Столетней войны. Это и понятно: такие отряды из „даточных людей“ не сформировать, требовались стрелки-профессионалы, то есть оторвавшиеся от производства люди, продававшие своё искусство и кровь за звонкую монету; Руси же, отброшенной назад и экономически, наёмничество было просто не по карману»
