Голосом петь, а конем воевать - употребление всего кстати, к месту.
Голос тих, да сердцем лих - говорят так о двуличном человеке.
Всяк своим голосом скажется - говорят так о сущности, наружности человека, как человек себя проявит
Вот ответ всегда пожалуйста:
Рассказ Ивана Сергеевича Тургенева "Муму" меня очень поразил. Когда Герасим убил собачку, я не могла сдержать слез. А как же было тяжело ему самому! Ведь он вырастил Муму из маленького щеночка. Это единственное существо, которое любило Герасима, да и он успел привязаться к собачонке. Но Герасим был крепостным и вынужден исполнять все приказы и капризы своей госпожи.
Я задаю себе вопрос: "Почему же Герасим не ушел в деревню с Муму?" Он не посмел ослушаться барыни, но и не захотел существовать в доме, где распоряжаются жестокие и бесчеловечные люди. А барыня опять нашла виноватых, чтобы выгородить себя.
Крепостное право унижало не только крестьян, но губило и самих помещиков, приучало их к безнаказанности.
В рассказе Тургенева "Муму" мы видим барыню, которая думала только о себе, своем покое, а другие люди должны были ей угождать, выполняя любую ее прихоть. Против такого порядка вещей выступает писатель. Он был честным человеком и не мог мириться с крепостным правом.
Захар связан с Обломовым неразрывными узами, его жизнь немыслима без доброго барина. Этот образ довольно значим в романе. Захар — слуга Ильи Ильича Обломова, крайне консервативен, носит такой же костюм, что носил в деревне — серый сюртук. “Дом Обломовых, был когда-то богат и знаменит в своей стороне, но потом, бог знает отчего, все беднел, мельчал и, наконец, незаметно потерялся между нестарыми дворянскими домами. Только поседевшие слуги дома хранили и передавали друг другу верную память о минувшем, дорожа ею, как святынею”. Захар представлял собой “пожилого человека, в сером сюртуке, с прорехою под мышкой... в сером же жилете, с медными пуговицами... и густыми, русыми с проседью бакенбардами, из которых каждой стало бы на три бороды”. Портрет Захара, изображающий смешную и нелепую внешность, дополняется и особым голосом: герой не говорит, а ворчит, как собака, или хрипит. Голос же, данный Богом, по словам Захара, “он потерял на охоте с собаками, когда ездил со старым барином и когда ему дунуло будто сильным ветром в горло”. Этому типу Гончаров посвятил специальный очерк, озаглавленный “Слуги старого века”, в котором вспоминает хорошо известных представителей этого сословия, людей старой закалки, с трудом вживающихся в новые жизненные условия.
К. Н. Батюшков - талантливый, самобытный поэт русского предромантизма. Творчество его получило признание уже у его современников. В последние творческие годы усиливается философичность его призведений, в частности элегий, лирический герой не столько стремится к наслаждениям и радостям жизни, сколько к ее глубокому осмыслению.
Пример такой элегии - "Есть наслаждение и в дикости лесов... " В основе сюжета лежит традиционная схема личных местоимений "я" - "ты". "Я" - это лирический герой. Все стихотворение построено на его переживаниях, раскрытии его внутреннего мира. Весь словесный текст принадлежит самому лирическому герою. Это его диалог с самим собой. "Ты" - это природа, некий абстрактный образ, к которому обращается герой.
Стихотворение не разбито на строфы, поэтому лучше его разбирать по предложениям и по строкам. Второе предложение - восклицательное. Это своеобразная кульминация стихотворения. В этом предложении заключена основная мысль: "…ты, природа-мать, / Для сердца ты всего дороже! " Автор снова использует прием антитезы: любовь к ближнему и близость к природе. Устоявшееся словосочетание "природа-мать" указывает на то, что лирический герой считает весь мир и самого себя творением природы.
Первое предложение состоит из четырех строк. Его можно разбить на три простых предложения. Они построены по принципу параллелизма. Образ природы здесь прямо не обозначен, он присутствует в деталях: "леса", "приморский брег", морские "валы". Автор использует прием оксюморона: "наслаждение" и "дикость лесов", которая обычно не вызывает приятных впечатлений; "радость" и "приморский брег", часто кажущийся унылым; "гармония" и "говор валов", представляющий собой естественный шум. Таким образом, представления лирического героя о природных явлениях не соответствуют общепринятым. Он слышит и видит то, что скрыто от других. В третьем предложении природа названа "владычицей"". Используя данный контекстуальный синоним, автор говорит о том, что природа выше человека, именно она управляет жизнью. В последнем предложении говорится о том, что природа возрождает духовный мир лирического героя. Но тут возникает еще один конфликт. Для отражения его используется антитеза: душа не знает, как выразить чувства, и герой не знает, как о них молчать. Примечательно то, что используется один отрицательный глагол "не знаю", но разные носители действия: "душа" и "я". Таким образом, возникает впечатление, что весь конфликт разворачивается во внутреннем мире лирического героя. Идет борьба между душой и его "я".
Основную мысль стихотворения отражает особый ритмический рисунок. Строки с шестистопным и четырехстопным ямбом чередуются. Расположение пиррихиев и ударных стоп так же довольно упорядочено. Часто используется параллелизм синтаксческих конструкций. Противопоставления не выходят за рамки одного предложения.
На основе этого выстраивается противостояние более широкого плана: потерянности человека и всеспасительности природы. Однако в то же время оно существует во внутреннем мире лирического героя.
Мотивы разочарованности, непрочности земных благ, обращение к вечным ценностям присутствуют в данном произведении. Эти темы явно волновали Батюшкова в последний период его творчества.
Первые четыре строки объединены еще и тем, что образ лирического героя в них почти не виден. На первом плане - чувства, ощущения - то вечное, незыблемое, что существует всегда, - приобретают обощенный смысл. Его подчеркивает глагол "есть" в значении быть, употребленный дважды и дважды выраженный через тире. Благодаря ему жизнь приобретает еще одно толкование - жизнь вечная, бессмертие.
Вторая часть стихотворения выходит уже на более личный уровень:
Людей люблю - природа ближе мне.
И то, чем был, и то, к чему иду я,
Я забываю с ней наедине.
В своей душе весь мир огромный чуя,
Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.
<span>Лирический герой здесь обозначен через личное местоимение "я</span>
Порядки в уездном городе N
В комедии Николая Васильевича Гоголя "Ревизор" провинциальный уездный город, в котором происходит действие, назван просто N. Таким образом писатель подчеркнул, что в любом российском городе дела обстоят примерно так же, поэтому не имеет смысла упоминать его точное название.
Таким образом, порядки, царившие в городке, были вполне типичны для России того времени. Каковы же они были? О состоянии дел в городе упоминает сам городничий, когда узнает о том, что Хлестаков, принятый за ревизора уж две недели находится в городе. "Две недели! (В сторону.) Батюшки, сватушки! Выносите, святые угодники! В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии! На улицах кабак, нечистота! Позор! поношенье! (Хватается за голову.)"
Так что городничий прекрасно знает, что творится в городе, но не собирается ничего делать. Разве что пустить пыль в глаза, сделать вид, что все лучше, чем есть на самом деле. "Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела... А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась".
А вот исправлять никто ничего и не собирался - чиновникам и так хорошо. Взятки берут все, и не видят в этом ничего предосудительного. "Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками" - говорит судья Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин.
Артемий Филиппович Земляника, которому по должности следовало бы наводить порядок в больнице, совершенно безразлично то, что больные мрут как мухи, потому что доктор по-русски не понимает, а лекарств практически нет. "Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет", - рассуждает он.
Вот такие порядки были в городе N - то есть в любом уездном российском городе середины 19-го века.