Ясной радугой,покрывала златотканые,роса жемчужная,озером серебряным,белоснежная лебедушка,гладь зеркальная,колечки изумрудные,трава шелковая,росинки серебристые,цветы лазоревы, волны пряные, солнца золотистого,крыло могучее,глазами молнии,равнину бесконечную,крыла могучего,гладь зеркальную,белоснежная лебедушка,слёзы горькие.
По семейному преданию, Державины и Нарбековы происходили от одного из татарских родов. Некий Багрим-мурза выехал в Москву из Большой Орды и после крещения поступил на службу великого князя Василия Васильевича[1].
Гавриил Романович родился в семье мелкопоместных дворян в родовом имении Сокуры под Казанью 14 июля1743 года, где провел детство. Мать — Фекла Андреевна (урожденная Козлова). Отца, секунд-майора Романа Николаевича, Гаврила Романович лишился в раннем возрасте.
С 1762 года служил рядовым гвардейцем в Преображенском полку, в составе полка принимал участие в государственномперевороте 28 июня 1762 года, в результате которого вступила на престолЕкатерина II.
С 1772 года служил в полку в офицерскойдолжности, в 1773—1775 годах в составе полка участвовал в подавлении восстания Емельяна Пугачёва. Первые стихи Державина увидели свет в 1773 году.
В 1777 году, по выходе в отставку, началась гражданская служба статского советника Г. Р. Державина вПравительствующем Сенате.
Лесная дорога пошла через поле – стала полевой. Дошла до деревни – превратилась в деревенскую улицу.
По сторонам стояли высокие и крепкие дома. Их крыши были покрыты осиновой щепой. На одних домах щепа стала от ветра и времени серой, а на других была новой, золотилась под солнцем.
Пока я шел к журавлю-колодцу, во все окошки смотрели на меня люди: что это, мол, за человек идет?
Я споткнулся и думал, в окошках засмеются, но все оставались строгими за стеклом.
Напившись, я присел на бревно у колодца.
В доме напротив раскрылось окно. Какая-то женщина поглядела на меня и сказала внутрь комнаты:
– Напился и сидит.
И окно снова закрылось.
Подошли два гусака, хотели загоготать, но не осмелились: что это за человек чужой?
Вдруг на дороге я увидел старушку, ту самую, что искала в лесу т Теперь она тащила длинную березовую жердь.
– Давайте пособлю.
– Это ты мне топор-то нашел?
– Я.
– А я-то думала: не лесовик ли унес?
Я взял жердь и потащил ее следом за старушкой.
В пятиоконном доме распахнулось окно, и мохнатая голова высунулась
-за горшка с лимоном.
– Пантелевна, – сказала голова, – это чей же парень?
– Мой, – ответила Пантелевна. – Он топор нашел.
Мы прошли еще немного. Все люди, которые встречались нам, удивлялись: с кем это идет Пантелевна?
Какая-то женщина крикнула с огорода:
– Да это не племянник ли твой Олюшина?
– Племянник! – крикнула в ответ Пантелевна. – Он топор мне нашел.
Тут я сильно удивился, что стал племянником, но виду не подал и молча поспевал за Пантелевной.
Встретилась другая женщина, с девочкой на руках.
– Это кто березу-то везет? – спросила она.
– Племянник мой, – ответила Пантелевна. – Он топор нашел, а я думала: не лесовик ли унес?
Так, пока мы шли по деревне, Пантелевна всем говорила, что я ей племянник, и рассказывала про т
– А теперь он березу мне везет!
– А чего он молчит? – спросил кто-то.
– Как так молчу? – сказал я. – Я племянник ей. Она топор потеряла и думает, не лесовик ли унес, а он в малине лежал. А я племянник ей.
– сюда, батюшка племянник. Вот дом наш.
Когда выстраивается шеренга солдат, то впереди становятся самые рослые и бравые, а в конце всегда бывает маленький солдатик. Так дом Пантелевны стоял в конце и был самый маленький, в три оконца. Про такие дома говорят, что они пирогом подперты, блином покрыты.
Я бросил березу на землю и присел на лавочку перед домом.
– Как называется ваша деревня? – спросил я.
– Чистый
– Чего Чистый?
– .. Такого слова я раньше не слыхал.
– А что это такое – Чистый Дор?
– Это, батюшка, деревня наша, – толковала Пантелевна.
– Понятно, понятно. А что такое дор?
– А дор – это вот он весь, дор-то. Все, что вокруг деревни, – это все и есть Я глядел и видел поле вокруг деревни, а за полем – лес.
– Какой же это дор? Это поле, а вовсе не дор никакой.
– Это и есть Чистый весь, глянь-ка. Это все дор, а уж там, где елочки, – это все Так я и понял, что дор – это поле, но только не простое поле, а среди леса. Здесь тоже раньше был лес, а потом деревья порубили, пеньки повыдергивали. Дергали, дергали – получился
– Ну ладно, – сказал я, – дор так дор, а мне надо дальше идти.
– Куда ты, батюшка племянник? Вот я самовар поставлю.
Ну что ж, я подождал самовара. А потом приблился вечер, и я остался ночевать.
– Куда ж ты? – говорила Пантелевна и на следующее утро. – Живи-ка тут. Места в бе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны. Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а целый год.
Жил и писал свою книжку. Не эту, а другую.
Эту-то я нишу в Москве.
Гляжу в окошко на пасмурную пожарную каланчу и вспоминаю Чистый Дор.
<span />
Волшебную сказку о Щелкунчике я прочитал «на одном дыхании». Настолько она увлекательная. Правда, у меня сначала были сомнения, происходит ли все на самом деле, или маленькой героине Мари все это снится. Но потом я понял, что сказка действительно стала явью. Это меня очень обрадовало.
Моим любимым персонажем, конечно, стала Мари. Она первая поверила в сказку и стала помогать Щелкунчику. Без этой отважной и доброй девочки он не смог бы победить злого мышиного короля.
Мыши в сказке очень гадкие. Их королева Мышильда — противная колдунья, а ее сынок с семью головами — обжора. Маленькая Мари отдает ему свои сладости и кукол, лишь бы он не трогал Щелкунчика, но ему все мало. Мари просит у брата игрушечную саблю, и Щелкунчик отрубает мышиному королю все семь голов.
Мне очень понравились в сказке изобретения, которые выдумывал крестный детей. Он мастерил удивительные игрушки со сложными механизмами. А еще чудесно описана страна сладостей.
<span>Сказка заканчивается хорошо. Заколдованный Щелкунчик снова становится красивым юношей. Он приходит в дом Мари и берет ее себе в невесты, чтобы жениться на ней, когда она вырастет.</span>
1)Люблю грозу в начале мая!
2)на улице гроза
3)в грозу я сижу дома
4)Нельзя гулять в грозу!
5)такой грозы я никогда не видал!