1. С однородными:
"холодные, горячие закуски"
"усталые, промокшие под дождём вахтенные матросы"
2. С неоднородными:
"мокрым пахучим густым цветам"
"резиновую надувную лодку"
"беспокойно нарастающий могучий грозный шум"
"омытый дождями молодой месяц"
Род.п.
трехсот шестидесяти сантеметров
одной тысячи восемсот тридцати килограммов
семидесяти восьми миллиметров
двух тысячи литров
семисот восьмидесяти трех граммов
трех миллионов километров
четырехсот сорока четырех центнеров
девятнадцати семисот семидесяти семи пудов
восьми тысячи гектаров
двух сот рекордов
двух миллионов километров.
предложный падеж:
о трехстах шестидесяти сантеметрах
об одной тысячи восьмистах тридцати километрах
о семидесяти восьми милиметрах
о двух тысячи литрах
о семистах восьмидесяти трех граммах
о трехстах тысячи километрах
о четырехстах сорока четырех центрах
о девятнацати семистах семядесяти семт пудах
о восьми тысячи гектарах
о двухстах рекордах
о двух миллионах километрах
<span>1. Избалованный всем, что только окружало его, он
привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава и всем
затеям довольно ограниченного ума.
2.</span>Всегдашние занятия Троекурова состояли в разъездах около пространных его владений, в продолжительных пирах и в проказах, <span>ежедневно притом изобретаемых и жертвою коих бывал обыкновенно какой-нибудь новый знакомец; хотя и старинные приятели не всегда их избегали за исключением одного Андрея Гавриловича Дубровского.</span>; хотя и старинные приятели не всегда их избегали за исключением одного Андрея Гавриловича Дубровского.
3. <span>С тех пор они каждый день бывали вместе, и Кирила Петрович, отроду не удостоивавший никого своим посещением, заезжал запросто в домишко своего старого товарища.
4. Будучи ровесниками, рожденные в одном сословии, воспитанные одинаково, они сходствовали отчасти и в характерах и в наклонностях.
5. </span><span>Все завидовали согласию, царствующему между надменным Троекуровым и бедным его соседом,
и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом у Кирила
Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противуречило
ли оно мнениям хозяина.
6. </span><span>Он расхаживал по псарне, окруженный своими гостями и сопровождаемый Тимошкой и главными псарями;
останавливался пред некоторыми конурами, то расспрашивая о здоровии
больных, то делая замечания более или менее строгие и справедливые, то
подзывая к себе знакомых собак и ласково с ними разговаривая.
7. </span> Слуга, поскакавший за ним,
воротился, как еще сидели за столом, и доложил своему господину, что,
дескать, Андрей Гаврилович не послушался и не хотел воротиться.
8. Кирила Петрович, по обыкновению своему разгоряченный наливками,
осердился и вторично послал того же слугу сказать Андрею Гавриловичу,
что если он тотчас же не приедет ночевать в Покровское, то он,
Троекуров, с ним навеки рассорится.
<span>9. Вместо ответа ему подали письмо, сложенное треугольником.
10. </span><span>Он поспешил в рощу и наехал на покровских мужиков, спокойно ворующих у него лес.
11. </span><span>Андрей Гаврилович, изумленный неожиданным запросом,
в тот же день написал в ответ довольно грубое отношение, в коем
объявлял он, что сельцо Кистеневка досталось ему по смерти покойного его
родителя, что он владеет им по праву наследства, что Троекурову до него
дела никакого нет и что всякое постороннее притязание на сию его
собственность есть ябеда и мошенничество.
12. </span><span>Уверенный в своей правоте
Андрей Гаврилович мало о нем беспокоился, не имел ни охоты, ни
возможности сыпать около себя деньги, и хоть он, бывало, всегда первый
трунил над продажной совестью чернильного племени, но мысль соделаться
жертвой ябеды не приходила ему в голову.
13. С своей стороны, Троекуров столь же мало заботился о выигрыше им затеянного дела.
14. </span><span>Судии, надеявшиеся на его благодарность, не удостоились получить от него ни единого приветливого слова.
15. На другой день повезли его в Кистеневку, почти уже ему не принадлежащую.
16. </span><span> Егоровна, добрая старуха, некогда ходившая за его сыном, теперь сделалась и его нянькою.
17.
Он был не в состоянии думать о своих делах, хозяйственных
распоряжениях, и Егоровна увидела необходимость уведомить обо всем
молодого Дубровского, служившего в одном из гвардейских пехотных полков и находящегося в то время в Петербурге.
18. </span><span>Он воображал отца, оставленного в глухой деревне, на руках глупой старухи и дворни, угрожаемого каким-то бедствием и угасающего без помощи в мучениях телесных и душевных.
19. </span><span>Смотритель осведомился, куда надобно было ему ехать, и объявил, что лошади, присланные из Кистеневки, ожидали его уже четвертые сутки. Вскоре явился к Владимиру Андреевичу старый кучер Антон, некогда водивший его по конюшне и смотревший за его маленькой лошадкою.
20. </span><span>Тронутый преданностию старого кучера, Дубровский замолчал и предался снова размышлениям.
21. </span>Подъехав к господскому дому, он увидел белое платье, мелькающее между деревьями сада.
22.<span> Двор, некогда украшенный тремя правильными цветниками, меж коими шла широкая дорога, тщательно выметаемая, обращен был в некошеный луг, на котором паслась опутанная лошадь.
23. </span><span>Владимир предвидел его скорое разрушение и не отходил от старика, впадшего в совершенное детство.
24. </span><span>Сын его, сидевший тут же за хозяйственными книгами, поднял голову и поражен был его состоянием.
25. </span><span>Она вышла на крыльцо — и услышала ответ слуги, доносящего от имени молодого барина.
26. </span><span>Он
лежал в креслах, на которые перенес его Владимир; правая рука его
висела до полу, голова опущена была на грудь — не было уж и признака
жизни в сем теле, еще не охладелом, но уже обезображенном кончиною.
27. Егоровна взвыла, слуги окружили труп, оставленный на их попечение, — вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину.
28. </span>Тело бедного старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами.
29. При выходе из рощи увидели кистеневскую деревянную церковь и кладбище, осененное старыми липами.
<span>30. Церковь полна была кистеневскими крестьянами, пришедшими отдать последнее поклонение господину своему.</span>