На углу улиц Садовой и Холодильной стоял небольшой двухэтажный старый деревянный дом, приютивший многих людей за свою жизнь. И был у дома характер, о котором знали только Вовка и Акулич. Вовкин друг Сеня Крабиков уехал насовсем в город, лежавший у Очень Синего Моря. Летом в доме появился Капитан Самого Дальнего Плавания, который вышел на пенсию. И в один волнующий момент старый дом покинул насиженное место и улетел на берег Очень Синего Моря, потому что стены его были сложены из прямых сосен, которые мечтали стать корабельными мачтами, а рассказы старого капитана разбудили эти мечты.
Жизнь Полонского, несмотря на общее признание, тем не менее продолжает оставаться неустроенной. В 1857 г. поэт становится репетитором в семье А. О. Смирновой-Россет и вместе с ними едет в Швейцарию. «Слово «гувернер» — клеймо безденежья», — отмечает он в своем дневнике. Независимый по характеру поэт недолго смог удержаться на этом месте, и в августе 1857 г. он, по собственному выражению, «улетает» в Женеву, где берет уроки живописи. Зимой 1857 г. Полонский уезжает в Рим, затем в Париж. В Париже поэт влюбляется в полурусскую, полу француженку — дочь псаломщика православной церкви в Париже Елену Васильевну Устюжскую. Обвенчавшись в августе 1858 г., Полонские возвращаются в Петербург. За несколько часов до рождения первенца, сына Андрея, Полонский упал с дрожек и повредил ногу, что сделало его калекой до конца жизни. Страдания преследуют Полонского: в 1860 г. умирает сын, а летом того же года не стало и преданной, любящей жены. Томимый «великой скорбию» воспоминаний, Полонский посвящает памяти жены стихи: «Безумие горя», «Когда б любовь твоя мне спутницей была...».
В 1860 г. Полонский получил должность секретаря комитета иностранной цензуры, где и прослужил до конца своих дней. 1860-е гг. — начало поры гражданских тревог и душевных метаний поэта: в печати появляется все больше лирико-философских и публицистических стихов; выступая как гуманист и демократ, Полонский чутко откликается на происходящее в мире, в России. Оставаясь одинаково далеким и от официозной поэзии, и от тех, кто открыто и резко выражает свой протест, Полонский стремится к предельной объективности:
Ожесточила ли тебя...
Вся эта современность злая,
Вся эта бестолочь живая, Весь этот сонм тиранов и льстецов,
Иль эта кучка маленьких бойцов,
Самолюбивых и в припадках гнева
Готовых бить направо и налево...
В стихотворении «Литературный враг» особенно ярко проявляются рыцарские черты нравственного облика Полонского, человека, не способного топтать поверженного:
Что же делать? и кого теперь винить?
Господа! во имя правды и добра, -
Не за счастье буду пить я — буду пить
За свободу мне враждебного пера!
Через шесть лет после смерти жены Полонский познакомился с Жозефиной Рюльман, редкой красоты женщиной, талантливым скульптором. Она становится его женой. Полонский сделал все возможное, чтобы развить ее природный талант. Дом Полонских пользуется большой популярностью в Петербурге, привлекая художественную интеллигенцию столицы. В 1890 г. Полонский выпускает последний сборник стихов — «Вечерний звон», проникнутый ощущением близкого конца. Через восемь лет поэт умер, оставаясь до последнего дня непобежденным рыцарем поэзии.
Семён Гудзенко "Перед атакой"
Когда на смерть идут - поют, а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою - час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг, весь почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг. И значит - смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черёд, за мной одним идёт охота.
Ракеты просит небосвод и вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит, и смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать, и нас ведёт через траншеи
Окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий. А потом глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую.
Константин Симонов "Жди меня"
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет:- Повезло.-
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
И ещё найдешь сама: Мария Петровых, Апрель 1942 г.
Булат Окуджава, До свидания, мальчики...
А вообще, на будущее, полистай учебник литературы, поищи в интернете, там таких стихов безумно много.
Скинула тебе мои самые любимые.
Любовь – это чувство, которое способны испытывать все живые существа. Любовь – это одновременно и преданность, и верность, и бескорыстность, и дружба, уважение и жертвенность.
На земле всё движется любовью. Это чувство способно открывать в человеке качества, о которых он даже и не подозревал. Она окрыляет, вдохновляет, призывает к самосовершенствованию и благородным поступкам. Любовь способна менять человека и мир вокруг.
Подтверждением сказанному может служить пример из текста К. Паустовского. Так, щенок Мурзик, забыв обиду на хозяев, ищет их и, пережив множество страхов, находит в глухом лесу, за двадцать километров от дома.
%D0%9B%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%8C%202мы видим, как, полюбив по-настоящему впервые в жизни, меняется главный герой Дмитрий Гуров. Так, мужчина начинает осознавать, какое пошлое мещанство, бессмысленные разговоры и скучные люди окружают его. Герой постепенно поднимается выше всего этого, хотя и не в силах пока что-либо изменить в своей жизни.
В заключение хочется сказать, что любовь – это самое дорогое, чистое, возвышающее чувство на свете.
Пожалуйста
Мордочка пяточком, козлиная бородка, небольшие рожки торчавшие в голове,