Возможно в романе "Преступление и наказание" Достоевского
В баснях И. А. Крылова чаще действуют звери, чем люди. Животные присутствуют во всех типах басен И. А. Крылова: философских («Два голубя»), социальных («Волк и ягненок»), исторических («Волк на псарне»), бытовых («Свинья под дубом»). Принято считать, что образ каждого животного у баснописца ― это аллегория какой‑либо черты характера, например, обезьяна, свинья ― аллегория невежества; осел ― глупости; кот ― хитрости; Петух, кукушка ― бездарности и т. д. Аллегоричность образов животных берет начало свое еще из басен Эзопа. Эзоп писал басни ради утверждения в обществе морали, и аллегория помогала ему высмеять какую‑то определенную человеческую черту, дурную наклонность, она служила иллюстрацией морали. В баснях И. А. Крылова важна не только мораль как высшая категория поведения человека в обществе, во многом он последователь Лафонтена, живописного баснописца. Мы читаем басни И. А. Крылова не из‑за морали, а из‑за самого интересно и остроумно изложенного рассказа. Поэтому можно не согласиться с тем, что образ какого‑либо животного у автора ― это только аллегория одного человеческого порока. В большинстве случаев образ животного у И. А. Крылова включает в себя совокупность некоторых качеств и свойств, которые составляют определенный человеческий характер.
1. Поручение от царя .
2. Встреча с волком.
3. Освобождение Василисы
Однажды, в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах... а сам с ноготок!
«Здорово, парнище!» — Ступай себе мимо! —
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?» — Из лесу, вестимо;
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.
(В лесу раздавался топор дровосека.) —
«А что, у отца-то большая семья?»
— Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я... —
«Так вон оно что! А как звать тебя?»
— Власом. —
«А кой тебе годик?» — Шестой миновал...
Ну, мертвая! — крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.
На эту картину так солнце светило,
Ребенок был так уморительно мал,
Как будто всё это картонное было,
Как будто бы в детский театр я попал!
Но мальчик был мальчик живой, настоящий,
И дровни, и хворост, и пегонький конь,
И снег, до окошек деревни лежащий,
И зимнего солнца холодный огонь —
Всё, всё настоящее русское было,
С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы.
Что русской душе так мучительно мило,
Что русские мысли вселяет в умы,
Те честные мысли, которым нет воли,
Которым нет смерти — дави не дави,
В которых так много и злобы и боли,
<span> В которых так много любви</span>