<span> с причастными оборотами (из первой главы): </span>
<span><span>Смотрите, добрые люди: одурел старый! совсем спятил с ума! — говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у порога и не успевшая еще обнять ненаглядных детей своих. </span>
<span>Вот еще что выдумал! — говорила мать, обнимавшая между тем младшего. </span>
<span>Бульба повел сыновей своих в светлицу, откуда проворно выбежали две красивые девки-прислужницы в червонных монистах, прибиравшие комнаты. </span>
<span>Они, как видно, испугались приезда паничей, не любивших спускать никому, или же просто хотели соблюсти свой женский обычай: вскрикнуть и броситься опрометью, увидевши мужчину, и потому долго закрываться от сильного стыда рукавом. </span>
<span>У них были только длинные чубы, за которые мог выдрать их всякий козак, носивший оружие. </span>
<span>Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела, сидя на лавке. </span>
<span>Уже известно всем из истории, как их вечная борьба и беспокойная жизнь спасли Европу от неукротимых набегов, грозивших ее опрокинуть.</span></span>
<span><span>
</span></span>
<span>с деепричастными оборотами</span>
<span><span><span>Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю. </span>
<span>Я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы. </span>
<span>Говорил Тарас Бульба, засучив рукава. </span>
<span>Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый ХV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, </span>
<span>выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете </span>
<span>Он любил простую жизнь козаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов</span></span></span>
Андрий едва двигался в темном и узком земляном коридоре, СЛЕДУЯ за татаркой и ТАЩА на себе мешки хлеба.
Бросила прочь она от себя платок, отдернула налезавшие на очи длинные волосы косы своей и вся разлилася в жалостных речах , ВЫГОВАРИВАЯ их тихим-тихим голосом.
Остап, СНЯВ шапку, всех поблагодарил козаков-товарищей зачесть, не стал отгавариваться ни молодостью, ни молодым разумом, ЗНАЯ, что время военное и не до того теперь, а тут же повел их прямо на кучу и уж показал всем, что недаром выбрали его в атаманы.
<span><span><span>
</span></span></span>
