<span> (б—п), (в—ф), (г-к), (д-т), , (ж-ш), (з—с), </span>
<span>Зелёный плющ, придёшь на помощь, спрячь плащ, бриллиантовая брошь, найдёшь кирпич, гиацинт пахуч, нет пастбищ, купишь новый трельяж, бросишь мелочь, чёрный грач, ненавидишь ложь, наш врач хорош, бросишь мяч, солнечный луч, блестящ, опомнишься в полночь, назначишь несколько встреч, построишь шалаш.
Шуршащий камыш, медведь неуклюж, невтерпёж, развлечься, дорогая брошь,не ищешь встреч, чай горяч, выйдешь замуж, просишь помочь, окажешь помощь, отрежь кусочек, ландыш пахуч, наденешь плащ, обнаружишь течь, много луж, шар блестящ, готовишь пять каш, мышь, помчишься вскачь, явная фальшь, яркий кумач, мелко истолочь.
Кумач – красная ткань.
Медный грош, наша молодёжь, блеск крыш, золотой меч, невтерпёж замуж, воздух свеж, не заметишь туч, можешь увлечься, спрячь ключ, намажь маслом, ушёл прочь, решишь несколько задач, вырастишь зелёный плющ, слышишь речь, мороз жгуч, выпускники училищ, большая пустошь, отправишься на пляж, мяч, вкусный лаваш, беспредельная сушь, дуб могуч.</span>
Я́года→[й'агада]
В слове «я́года»: слогов—3 (я-го-да), букв—5, звуков—6:
я →
[й'] : согласный, непарный звонкий, сонорный, непарный мягкий
[а] : гласный
г →
[г] : согласный, парный звонкий, парный твёрдый
о →
[а] : гласный
д →
[д] : согласный, парный звонкий, парный твёрдый
а →
[а] : гласный
Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом березовом лесу поблизости
от нее - и пели.
Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой
все мы жили в то время, не вернется уже вовеки.
Они косили и пели, и весь березовый лес, еще не утративший густоты и
свежести, еще полный цветов и запахов, звучно откликался им.
Кругом нас были поля, глушь серединной, исконной России. Было предвечернее
время июньского дня… Старая большая дорога, заросшая кудрявой муравой,
изрезанная заглохшими колеями, следами давней жизни наших отцов и дедов,
уходила перед нами в бесконечную русскую даль. Солнце склонялось на запад,
стало заходить в красивые легкие облака, смягчая синь за дальними извалами
полей и бросая к закату, где небо уже золотилось, великие светлые столпы, как
пишут их на церковных картинах. Стадо овец серело впереди, старик-пастух с
подпаском сидел на меже, навивая кнут... Казалось, что нет, да никогда и не
было, ни времени, ни деления его на века, на годы в этой забытой - или
благословенной - богом стране. И они шли и пели среди ее вечной полевой тишины,
простоты и первобытности с какой-то былинной свободой и беззаветностью. И
березовый лес принимал и подхватывал их песню так же свободно и вольно, как они