Андрий – младший сын Тараса Бульбы. Он вместе со своим старшим братом Остапом окончил Киевскую бурсу, где учился охотно, без напряжения, мечтал о подвигах и сражениях. Он был изобретательнее, чем его брат, умел увёртываться от наказания.
В отличие от Остапа Андрий был более привязан к мирной жизни, полной разнообразных наслаждений. С самой ранней юности он начал ощущать «потребность любви». Именно любовь заставляет Андрия совершить преступление, перейти на сторону врага. Для него воплощением любви становиться прекрасная панночка: «Кто сказал, что моя отчизна Украина? Кто дал мне её в отчизны? Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для неё всего. Отчизна моя – ты!... и всё, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!» Андрий готов был служить паночке до последней капли крови. Из - за любви козак предаёт свою отчизну: «А что мне отец, товарищи и отчизна? Так если ж так, вот что: нет у меня никого! Никого, никого!». Андрий отказался от своей родины, от верности своему народу, от отца и брата.
Андрий начинает сражаться на стороне врага против своих вчерашних друзей соратников. Смерть выступает достойным наказанием для человека, совершившего такое предательство. Тарас убивает своего сына и долго смотрит «на бездыханный труп» Андрия, который «был и мёртвый прекрасен». Андрий погиб за свою любовь, судьба его была трагична.
О господине из Сан-Франциско известно, что ему было 54 года (вроде бы), у него была жена и дочь. Имени его никто не знал, так как автор хотел тем самым его показать как человека ничего незначащего в обществе, человека меркантильного, каких много на свете, и его имя ничего не говорит. Личностных хороших качеств в нем нет, только деньги: его "любят" за деньги, в том числе и жена с дочерью.
Всю свою жизнь он добивался богатства, работал не покладая рук, и, как сказано, в тексте "не своих рук, а китайцев, которые на него работали". И вот на старости лет он захотел выехать в свет, попутешествовать по Европе. Все слуги на "Атлантиде" и в отеле, зная его состояние, кланялись перед ним, бегали вокруг да около, но, когда у него случился приступ и он скончался, он стал никем, от него хозяин отеля хотел побыстрее избавиться и без шума, отправил его в ящике из под содовой обратно.
Ничего, кроме денег, стоящего в этом человеке не было...
по мере того как все больше раскрывается облик Шакро («Мой спутник») , заметно меняется и характер лирико-публицистических отступлений. Сначала они имеют самое посредственное отношение лишь к данному человеку, поясняя и оценивая его поступки и высказывания: «Он меня порабощал, я ему поддавался и изучал его, следил за каждой дрожью его физиономии, пытаясь представить себе, где и на чем он остановится в этом процессе захвата чужой личности. Он же чувствовал себя прекрасно, пел, спал и подсмеивался надо мной, когда ему этого хотелось» (Г, 1,130). Но постепенно смысловое наполнение этих отступлений приобретает заметно иной оттенок, они теряют свою конкретную направленность и возвышаются до широких обобщений. Автор говорит теперь не о спутнике по имени Шакро, а о спутнике, символизирующем все отрицательное и злое в человеке, то животно-стихийное начало, которое находится во вражде с разумом и подчас порабощает его: «Он крепко спал, а я сидел рядом с ним и смотрел на него. Во сне даже сильный человек кажется беззащитным и беспомощным, — Шакро был жалок. Толстые губы, вместе с поднятыми бровями, делали его лицо детским, робко удивленным <…> Я смотрел на Шакро и думал: „Это мой спутник …Я могу бросить его здесь, но не могу уйти от него, ибо имя ему — легион… Это спутник всей моей жизни… он до гроба проводит меня» (Г, 1, 133).
Героя рассказа «Мой спутник» не мучают никакие «вечные» проблемы, он считает, что жизнь, такая, какая она есть, в общем-то, вполне законна и справедлива. И в этом смысле он фигура не очень характерная для горьковских рассказов, в которых повествуется обычно о человеке «беспокойном» , ищущем, не удовлетворенном ни собой, ни окружающими людьми. Чаще всего это бродяга, «перекати-поле» , порвавший и семейные, и общественные связи. Но есть среди персонажей Горького и люди оседлые, состоятельные и, тем не менее, тоже лишенные покоя и живущие как бы в ожидании какой-то неотвратимой катастрофы.
По часовой стрелке от верхнего левого: «Битва за Москву» (Лежен); «Наполеон в горящей Москве» (Адам); «Мишель Ней в битве при Каунасе» (Раффе); «В 1812 году» (Прянишников)