Анализ Стихотворения «Анчар» (1828) пронизан гораздо более мрачным, чем «Послание в Сибирь», настроением и рисует трагические последствия отсутствия свободы. Стихотворение по сюжету напоминает балладу. Пушкин сопоставляет зло природы и зло владыки, который нарушает запрет приближения к древу, несущему смерть. Все живое избегает прикосновения к анчару, и в природе это зло обуздано одиночеством («К нему и птица не летит, и тигр нейдет»). Анчар — «один во всей вселенной». Князь нарушает закон природы, посылая человека «властным взглядом». Зло, существующее в природе как угроза, получает возможность осуществления. Зло рождает зло: <span> А князь тем ядом напитал </span> <span> Свои послушливые стрелы </span> <span> И с ними гибель разослал </span> <span> К соседям в чуждые пределы. </span> <span> Неограниченная власть одного человека над другими оказывается гибельной не только для «белого раба», но и для соседей князя. </span> <span> Посмотрим, как проясняется этот замысел в работе Пушкина над стихотворением. Пустыня сначала была названа «мертвой и глухой», затем — «тощей и глухой», то есть совершенно безжизненной. Но поэт меняет эпитеты: «чахлой и скупой». И эти определения обнаруживают слабое присутствие жизни, искажение ее. В «портрете» анчара убираются все детали, способные приблизить его к поэту или читателю: </span> <span> Природа Африки моей </span> <span> Его в день гнева породила </span> <span> И жилы мощные корней </span> <span> Могучим ядом напоила. </span> <span> Яд каплет сквозь его кору </span> <span> Благоуханною смолою </span> <span> Из текста стихотворения вычеркивается строфа, где речь идет о попытках приближения живого к анчару: </span> <span> И тигр, в пустыню забежав, </span> <span> В мученьях быстрых издыхает. </span> <span> Паря над ним, орел стремглав, </span> <span> Кружась, безжизненный, спадает. </span> <span> Поначалу, в черновом варианте, князь объяснял рабу необходимость приближения к анчару: </span> <span> Ступай, мне нужен яд, — он рек. </span> <span> В окончательном варианте князь посылает раба не «властным словом», а «властным взглядом». Презрение к жертве усилено, власть не удостаивает ее оправданием. «Властный взгляд» — столь емкий образ, что он затемняет прежние определения: </span> <span> Но человека человек </span> <span> Послал к анчару самовластно (равнодушно). </span> <span> Раб в черновиках назван «смелым», «верным», он в путь «потек безумно». В его возвращении подчеркнута энергия страдания, его отчаяние громогласно: </span> <span> Принес — и весь он изнемог, </span> <span> И лег он, испуская крики (вопли). </span> <span> В окончательном тексте раб «бедный», он вызывает сочувствие, но лишен воли («послушно в путь потек»), лишен голоса даже в предсмертном отчаянии. </span> <span> Стрелы, яд для которых добыт рабом, в окончательном тексте наделены родственным ему эпитетом «послушливые», в черновиках — «губительные», «догадливые», то есть опять-таки обладающие активными качествами. </span> <span> В черновике князь назван «самодержавным владыкой», «царем», то есть восточный колорит стихотворения не скрывает русского адресата.</span>