Музыка
№ 1, «Интродукция и королевский марш льва», состоит из двух разделов. Первый сразу же настраивает на комический лад: струнные словно с трудом раскачиваются перед расходящимся фортепианным глиссандо по всей клавиатуре. Во втором разделе собраны самые тривиальные маршевые обороты, ритмические и мелодические. Гармония не меняется на протяжении многих тактов, а примитивная тема струнных в унисон неоднократно повторяется. Зато в середине в стремительных октавах рояля и хроматических пассажах виолончели и контрабаса слышатся настоящие раскаты львиного рыка.
№ 2, «Курицы и петухи», строится на звукоподражании, излюбленном еще французскими клавесинистами конца XVII — первой половины XVIII веков. Но если Рамо кудахтанье своей «Курицы» передал средствами клавесина, то у Сен- Санса перекликаются фортепиано (пианист играет одной правой рукой) и две скрипки, к которым позднее присоединяются альт и кларнет.
В № 3 предстают «Куланы — животные быстрые». Это технический этюд для двух солирующих фортепиано в стремительном темпе Presto furioso (неистово).
№ 4, «Черепахи», контрастен предыдущему. На редкость медлительные животные охарактеризованы одним из самых залихватских танцев, возникших в Париже в середине XIX века: в темпе величественного анданте струнный квинтет под фортепианный аккомпанемент интонирует канкан из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду».
№ 5, «Слон», использует сходный пародийный прием. Здесь фортепиано сопровождает соло контрабаса: самый низкий инструмент оркестра, тяжеловесный и малоподвижный, играет вальс в темпе Allegretto pomposo (пышно, торжественно). При этом в центре возникает вальсовая мелодия из «Балета сильфов» —контрабас изображает духов воздуха, навевающих волшебные сны герою «Осуждения Фауста» Берлиоза.
В № 6, «Кенгуру», прыжки экзотических австралийских животных переданы аккордами стаккато словно соревнующихся друг с другом двух солирующих фортепиано.
№ 7, «Аквариум», рисует безмолвный подводный мир. Плавно струятся переливающиеся пассажи двух фортепиано, звучащих на левой педали; тихо повторяются отрывистые звуки стеклянной гармоники, флейты, струнных (без контрабаса) с сурдинами.
№ 8, «Персонаж с длинными ушами», почти так же краток, как № 6. Но теперь вместо двух фортепиано звучат две скрипки, и их скачки на огромные интервалы в свободном темпе подражают крику осла.
№ 9, «Кукушка в глубине леса», вновь основан на звукоподражании, но совершенно иного склада. Кукует кларнет, расположенный за кулисами, а притихший лес воплощен в красочных аккордах двух фортепиано, приглушенно звучащих на левой педали.
В № 10, «Птичнике», солирует другой деревянный инструмент — флейта, словно исполняющая виртуозный концерт в сопровождении струнных. Ее грациозный щебет сливается с звонкими трелями двух фортепиано.
№ 11, «Пианисты», представляет еще один вид упрямых и довольно тупых животных. Они усердно и громко повторяют гаммы в 4 руки, а в конце трудятся над упражнением в терциях. Квинтет струнных всячески поддерживает их старания. В примечании к партитуре французские издатели поясняют, что исполнители должны имитировать неловкую игру начинающего.
«Кулагер» – это преподнесенная в стихотворной форме повесть о великом казахском певце Ахане-сере, печальный рассказ о гибели его любимого коня Кулагера. Он был убит во время байги по велению злого завистника, понимавшего, что его рысак по кличке Серый Ястреб никогда не обойдет известного во всей степи огненного скакуна Кулагера. Поэма эта – одно из выдающихся произведений казахской литературы, где судьба поэта и певца Ахана перекликается с судьбой самого Ильяса Джансугурова, равно как и целого поколения казахской интеллигенции, подвергшегося репрессиям 30-х годов прошлого века. Лебединой песней Ильяса, предсмертным криком его души, предостережением на все грядущие времена назвала это творение дочь поэта Ильфа Ильясовна ДжансугуроваДжандосова. В подтверждение слов ее высказывается в предисловии издатель книги – поэт и публицист Бахытжан Канапьянов. «Эта передовая часть общества, – пишет он, – в буквальном смысле взяла на себя весь груз ответственности за будущее своего народа в разных сферах человеческого бытия – общественнополитической, социальнокультурной и научно-образовательной. С горечью констатирую, что всех их ожидал репрессивный исход, независимо от того, на каком берегу революционного водораздела они находились» .
Именно с репрессиями связана история, записанная мной на пленку во время одной из наших встреч с Ильфой Ильясовной. «Когда весной 1957 года, – рассказывала она, – мы получили справку о реабилитации отца, мне было 22 года. И я хорошо помню, как в какойто из дней мама вместе с Мухтаром Ауэзовым и поэтом Гали Ормановым, сидя в комнате, готовила к печати первый посмертный, после только что полученной реабилитации отца однотомник его стихов. Работа была в полном разгаре, когда в доме появился очень уважаемый и любимый всеми человек. Это был замечательный детский писатель Сапаргали Бегалин. Едва переступив порог, он протянул маме какойто сверток. Оказывается, то был свиток из 16 номеров газеты «Социалистик Казахстан» за 1937 год с напечатанным в них «Кулагером» . Рассказывающая о драматической судьбе известного в народе композитора и певца Ахана-сере, поэма эта имела невероятный успех у читателей. Каждый день задолго до открытия киосков приходили они и становились в очередь за новой ее главой. Вместе со всеми ждал с нетерпением следующего выпуска и Сапаргали Бегалин. Вообщето, после газетной публикации «Кулагер» должен был появиться в книжном варианте, но этого не произошло. Поэма еще продолжала выходить, а Ильяс уже был арестован, затем осужден и расстрелян, все рукописи и книги его изъяты, а выпуски газет с «Кулагером» повсеместно уничтожены. Казалось, текст его был утрачен навсегда, но вот по прошествии двадцати лет он выплыл буквально из небытия. И все благодаря тому, что аккуратный и предусмотрительный Сапаргали складывал один к одному драгоценные номера, а узнав о том, что Ильяса забрали, спрятал их в трех невинных, крестиком расшитых думочках-подушках, к которым никому не разрешал притрагиваться. Они были как бы украшением стоящего в его кабинете дивана, и лишь изредка их вытаскивали на улицу для просушки. Если дети, играя, забегали к нему и в пылу сражения пытались ими обороняться, он очень сердился. Не подпускал к ним никого из родных, дабы в случае чего их не обвинили в причастности к его тайне. Однако про это мы узнали потом, а тогда мама была буквально потрясена. Этой газетной подборки «Кулагера» у нее не было. Чудом сохранилось строчек сто от первого варианта, но то была капля в море. А тут благодаря дяде Сапаргали все предстало в законченном виде и целиком. Естественно, чудом спасенный «Кулагер» был тут же включен в сборник» .
<span> Вот такой сюжет – не придуманный кемто, а из самой жизни – имеет в своем активе история нашей казахской литературы, казахской культуры. Очень коротко пересказан он Ильфой Ильясовной и в ее небольшом, лаконичном послесловии к сегодняшней книге с благодарностью профессору филологии Берику Джилкибаеву за его прекрасный перевод «Кулагера» .</span>
1.Опера это род музыкальной драмотического произведения, основанный на сценических действиях и музыки.
2. Жорж Бизе
4. Главные герои: Кармен, Дон Ходе, Эскамильо, Микаэла, Данкайро и Рамендадо
6. Увертюра это музыка которая открывает оперу, балет или спектакль
8. Хабанера это кубинский танец который по своему ритму приблежён к танго
1.зарубежное
2.лирический
3.классика
4.точно незнаю,но думаю минор
5.умеренно
6.незнаю
7.переходящие друг в друга звуки образуют динамику умереную,местами громкую,местами тихую
