А тундры б леса
типо таво
Я помню, летом, в июле, в самый разгар лета я ездил с отцом на рыбалку в поселок "Камыши". Там я учился рыбачить, надсаживать нашивку на крючок удочки. И вспоминается мне та неуклюжая девчонка по имени Таня. Она была рыжей и ее лицо покрывали ярко-желтые, золотистые веснушки. Она была девочкой стройной и доброй. Привносила хлеб и червяков, которые собирал ее брат. Он тоже был рыбаком. Ему было где то лет 17. Он был достаточно умный и зрелый. Мы с ним вместе учились рыбачить. А руководил нами мой отец и дедушка. Но потом нам надо было возвращаться домой, и Тане надо было уже идти домой и помогать маме с бабушкой по хозяйству. На память она мне подарила молоко от ее коровы Муравушки и небольшое ожерелье с клыком волка. А ее брат Володя отдал мне свой ножик. Я так хочу вернуться к ним в поселок, но время не остановить, оно не вернется назад в прошлое!
В англоязычной литературе господствует[1] утверждение о том, что манганин впервые был получен американским изобретателем Эдвардом Вестоном в 1888 [2] на основе константана, как материал для катушек электроизмерительных приборов, сопротивление которого не зависит от температуры. В патенте описан сплав содержащий 70 % меди и 30 % марганца (который для снижения стоимости допускается заменить ферромарганцем). Изобретатель назвал его "Сплав №3", но германские производители, у которых он разместил заказ на производство проволоки из нового материала, дали ему собственное наименование "Манганин" [3] под которым он получил известность.
В эпоху стремительно развивающихся рыночных отношений в России и в связи с новизной социальных условий и потребностей проблема овладения свободным, подлинно культурным словом для любого члена общества, пожалуй, как никогда актуальна. Особенно важно это для педагогов, чья речь не только главное орудие профессиональной деятельности, но и образец, сознательно или бессознательно усваиваемый обучающимися, а значит, неизбежно «тиражируемый» ими в речевой среде.<span>Проблема профессионально-речевой подготовки преподавателей до сих пор, по сути, решается преимущественно в области лингвометодики. Это делается в методике преподавания русского языка в вузе (так, проф. Т.А Ладыженская отмечает, что научиться владеть устной речью в ее»планирующей, познавательной и воздействующей функции» - значит «научиться владеть важнейшим профессиональным умением учителя вообще, учителя словесника особенно»* . Этому уделяется внимание и в методике обучения русскому языку как иностранному, и в методике обучения иностранным языкам в вузе (работы С.Г.Борзенко, Н.Н. Зыковой, А.С. Карпова, С.Я. Ромашина, система интенсивного обучения иностранным языкам Г.А. Китайгородской), а также в работах А.А.Леонтьева по психологии педагогического общения. Теоретической базой этих исследований, на основе которых формируются и конкретные практические рекомендации, служат теория лингвометодики, теория речевой деятельности, современные стилистика и синтаксис, коллоквиаллистика, педагогическая психология, общие работы по культуре речи. Объединить эти направления разработки столь сложной и актуальной проблемы обучения профессиональной педагогической речи и речевому поведению единой концепцией до настоящего времени не представляется возможным. Теоретическое обоснование и практическая реализация современной профессиональной речевой подготовки педагога в русле отечественной речевой традиции, очевидно, задача ближайшего будущего.</span>
