Брезжил рассвет, кричали петухи, пропоёт камар, асфальт высох, блестели капли, палило солнце, невозможно было дотронуться, леса шумят, вершины гнутся, олень пробежит, табун возмутит, заиграла скрипка, запели два голоса, работал кран, забивали сваи
Вожак показал брод, и авангард конницы, а вслед за ним и генерал со свитою стали переправляться. Вода была лошадям по груди, с необыкновенной силой рвалась между белых камней, которые в иных местах виднелись на уровне воды, и образовывала около ног лошадей пенящиеся, шумящие струи. Лошади удивлялись шуму воды, подымали головы, настораживали уши, но мерно и осторожно шагали против течения по неровному дну. Седоки подбирали ноги и оружие. Пехотные солдаты, буквально в одних рубахах, поднимая над водою ружья, на которые надеты были узлы с одеждой, схватясь человек по двадцати рука с рукою, с заметным, по их напряженным лицам, усилием старались противостоять течению. Артиллерийские ездовые с громким криком рысью пускали лошадей в воду. Орудия и зеленые ящики, через которые изредка хлестала вода, звенели о каменное дно; но добрые черноморки дружно натягивали уносы, пенили воду и с мокрым хвостом и гривой выбирались на другой берег.
Хм.. это не причастный оборот , а причастие....
Андрей Гаврилович Дубровский явился в здание суда и молча выслушал приговор. Было сказано, что он - не владелец Кистеневки, так как не имеет никаких документов. Его имение переходило Троекурову, старинному другу и приятелю.
Андрей Гаврилович слег. Было отправлено письмо его сыну Владимиру, который в это время учился в другом городе. Сын приехал и застал отца на смертном одре. Он разбирал бумаги в тот момент, когда крепостные сказали, что Андрей Дубровский умер.
