Кажется, симпатия россиян к Сталину растет с каждым годом. Об этом говорят и свежие результаты опроса «Левада-центра»: 70% респондентов положительно оценили его роль в истории — это самый высокий показатель за все годы. «Афиша Daily» поговорила с социологом, историком, культурологом и журналистом о любви к Сталину как о новой социальной норме.
Илья Удовенко
Старший научный сотрудник музея истории ГУЛАГа
В основном эта тенденция [рост популярности Сталина] связана с тем, что за последние 10 лет государство запустило массивную кампанию пропаганды патриотизма через тему Великой Отечественной войны. Мы можем видеть миллион книг и околоисторических художественных фильмов на эту тему. Еще 15–20 лет назад образ войны был связан у людей с такими именами, как Рокоссовский, Жуков, Конев и так далее. Сейчас же эти люди уходят на второй план, впереди становится имя Сталина.
Большинство людей никогда и не знали о репрессиях, голоде, экономическом упадке. Я работаю в музее истории ГУЛАГа, и к нам часто приходят люди, которые аббревиатуру «ГУЛАГ» слышат впервые. Это совершенно разные возрастные категории людей. Если заглянуть в учебники по истории старших классов, то вы увидите, что теме репрессий уделяется один или половина параграфа. И это преподносится как совершенно незначительное явление. Практически никогда не рассказывается о голоде 1932–1933 годов, о законодательной базе репрессий, не говоря уже о секретных спецоперациях НКВД, проведенных в 30-е годы.
Изучая прошлое и оборачиваясь на наш исторический контекст, можно сказать, что Россия никогда не умела расставлять точки над «i».
История XX века — это история больших ошибок. Многие европейские государства нашли в себе силы признать свои ошибки и сделать все, чтобы никогда к этому не вернуться. А у нас не проводилось такой работы. Процесс десталинизации, который якобы был начат в хрущевские времена и запущен на 20-м съезде КПСС, кажется очень однобоким. Доклад комиссии Поспелова (П.Н. Поспелов — партийный деятель, возглавлявший комиссию по расследованию причин массовых репрессий. — Прим. ред.), который зачитывался на этом съезде в качестве обвиняемого заключения, говорит о репрессиях в кругу коммунистов, партийных людей, членов ЦК. А о репрессиях среди массового населения не говорится ни слова. Это, конечно, тоже откликнулось в массовом сознании — люди до сих пор думают, что репрессии охватили только верхушку власти.
Конечно, это неправильная картина. Она не соответствует исторической правде. Но она осталась, и чтобы ее изменить сегодня, нужны какие‑то невероятные усилия, которые я бы назвала несоразмерными. Потому что обеспечить людей личным отношением к тому, что происходило за пределами их семейной памяти, — мероприятие очень затратное, не факт, что нужное, и не факт, что вообще реальное в век интернета. Время упущено.
Сейчас важно уже не то, насколько плохо люди знают историю, правильно ли представляют себе реального Сталина, а то, какие ценности выражают те, кто выбирает «положительные» ответы в этих опросах.
Во-первых, люди просто хотят уважать свою историю, им приятнее думать о прошлом хорошо. Во-вторых, они недовольны существующим положением вещей — тем, как устроено государство и какие элиты им достались.
Тут дело не только в политическом режиме России, крайне неэффективной и непорядочной государственной власти, которая лезет всем не только в карман, но и в душу, мешает жить и достигать своих личных жизненных целей. Сегодня такая тенденция: весь развитый мир недоволен своими элитами, и российское общество приближается к такому же состоянию — мы недовольны, начинаем хотеть перемен, и мы готовы на достаточно шокирующие жесты, чтобы это недовольство продемонстрировать. Во Франции желтые жилеты бегают, в Америке голосуют за Трампа, а у нас вот расчехляют Сталина. Большинство из тех, кто это делает, не хочет, чтобы наше правительство развязало большую войну или устроило голод в деревне, не хочет, чтобы их арестовывали за опоздание на работу. Они желают борьбы с коррупцией, более эффективного управления, больше социальной справедливости. Это не людоедские ценности, обычная умеренно-государстве<wbr />нническая программа. Жаль, конечно, что ее символом для изрядного процента людей стала такая негативная историческая фигура, но пусть это будет самой большой из наших проблем.
