Моцарт никогда не называл эту музыку «Турецким маршем» . Она называется у него так: «Рондо в турецком духе» .
Название «марш» (неизвестно, кто и когда впервые произнес его в применении к моцартовской сонате) довольно точно отражает характер этой музыки — очень изящной, но упругой по мелодии, четкой по ритму. К тому же слово «марш» гораздо понятнее для огромной массы слушателей и любителей музыки, чем слово «рондо» , которое, нисколько не определяя характера музыки, лишь указывает на то, что музыка эта написана в форме рондо, то есть в такой форме, где движение музыки постоянно приводит к повторению главной мелодии (рондо — это то же самое, что хоровод или круговой танец) .
Ну, а почему же «в турецком духе» ? А вот почему. Почти двести лет назад, когда Моцарт создавал эту музыку, в Западной Европе впервые услышали неизвестную дотоле европейским слушателям турецкую музыку. В музыке этой большую роль играли разные ударные инструменты, особенно большой барабан, изобретенный на Востоке, получивший широкое распространение в Турции и долгие годы называвшийся поэтому «турецким барабаном» . Шумные удары этого барабана Моцарт очень остроумно и воспроизвел в своем «турецком рондо» .
Вот видите, едва мы ступили на мостик, именуемый «маршем» , как сразу же и без всяких затруднений очутились в интереснейшей области фортепьянной музыки, с которой уже познакомились, когда шли вперед за танцем. Но там это были отдельные пьесы — например, вальсы, мазурки, полонезы Шопена, — а теперь мы уже встретились с более сложной и богатой формой: формой сонаты, состоящей, так же как и симфония, чаще всего из нескольких — трех или четырех — частей (соната, в сущности, и есть симфония, только написанная не для оркестра, а для одного или двух инструментов, и обычно более скромная по масштабам).
У князя Эстерхази, как мы знаем, почти тридцать лет прослужил придворным капельмейстером великий «папаша» Гайдн, написавший для его оркестра десятки прекрасных симфоний. Шуберта же нанял на работу другой Эстерхази, дальний родственник гайдновского благодетеля, тоже хозяин многочисленной челяди, но не имевший собственного оркестра. Зато погружение Шуберта в музыку было здесь полным: он учил дочерей графа игре на фортепиано, сочинял музыку для домашних концертов, аккомпанировал певцам и наигрывал танцевальные мелодии гостям, исполнявшим придворные танцы.
Члены семейства Эстерхази обладали хорошими голосами и умели играть на разных инструментах. Сам граф, человек, по определению Шуберта, довольно грубый, пел басом, жена его — контральто, старшая дочь Мария, прекрасная пианистка, пела партию сопрано, друг семьи барон Карл фон Шёнстейн — партию тенора. А у Каролины голос был нежный, но еще слабый, так что она пела вместе с матерью, графиней Розиной, партию контральто. Под аккомпанемент Шуберта они исполняли Реквием Моцарта, «Сотворение мира» Гайдна и другие шедевры эпохи барокко.
Во время эпохи классицизма, музыка перестала быть напышеной и буржуазной. Стала преобладать драмотичность. На сцену вышли скрипки, как главные инструменты. А концерты стали продолжаться более трёх часов. Камерные ансамбли приобрели известный нам сейчас облик. Также была сформированна сонатная форма.
Все чаше стали ценить сольных музыкантов. Особенно выделялось на фоне фортепьяная музыка.
Музыка перестала быть однотипной, теперь каждый композитор вносил в своё произведение индивидуальность.
Эпоха классицизма это переломный момент на музыкальном поприще. Ведь имено тогда появились так е музыкальные новаторы как, Моцарт, Бетховен, Гайдн и т.д.
