Среди книг на библиотечной полке я всегда старалась выбрать яркие современные книги. Любила читать о разных «ужастиках» и детективных историях. Но однажды библиотекарь посоветовала прочитать мне книгу Л. Пантелеева «Честное слово». Это была довольно потрепанная невзрачная книга, честно говоря, я взяла ее только из уважения к библиотекарю. Книжка долго лежала у меня дома, я почти забыла о ней, но однажды вечером, когда по телевизору ничего интересного не показывали, я решила почитать и с первых же страниц увлеклась так, что не смогла оторваться, пока не прочитала ее всю.
Рассказ «Новенькая» заинтересовал меня тем, что в далеком 1940 году в Ленинграде школьники так же, как и мы, спешили первыми прибежать в школу или рассказать какую-нибудь новость. Все, вроде, так же, но как-то по-другому. Я вдруг подумала, что дети раньше относились внимательнее друг к другу. Как были поражены одноклассники тем, что Валя Морозова расплакалась на уроке, все сразу захотели ей помочь, как-то развеселить. Меня иногда обижали в классе и от обиды выступали слезы на глазах, но никто этого даже не заметил, не заступился. В рассказе «Новенькая» показана тяжелая жизнь детей 40-х годов. Это была жизнь в вечной тревоге за своих родных, время лишений и смертей. Однако дети не ожесточились, не очерствели сердцем. Чужую беду они воспринимают, как свою, а чужая радость для них – счастье. Лиза Кумачева и Володька Бессонов, как только услышали новость о награждении отца Вали Морозовой, не ждут ни минуты, а спешат сообщить ей радостную весть. Они понимают, что каждая секунда неизвестности и страха за своих родных равна длиною в жизнь. И ведь они были правы, от горя Валя тяжело заболела и от переживания могла умереть. Когда я читала строки о том, как Валя плакала и смеялась от счастья, у меня у самой на глазах выступили слезы. Но больше всего мне понравились слова учительницы, Валиной мамы: «Горевали мы в одиночку, а радоваться будем вместе…». Так и нужно жить!
Там говорится о том, что надо беречь родину и природу. Ещё там говорится о красоте русской природы и родины.
Что дорого читателю,да? Дорого каждое слово.
Так и напишите!
Понятие «древнерусская литература» столь привычно, что уже почти никто не замечает его неточности. Примерно до середины XV столетия древнерусскую литературу правильнее было бы назвать древневосточнославянской.В первые века после крещения Руси и распространения в восточнославянских землях письменности литература восточных славян была единой: одни и те же произведения читали и переписывали книжники в Киеве и во Владимире, в Полоцке и в Новгороде, в Чернигове и в Ростове. Позднее на этой территории складываются три разные восточнославянские народности: русские, украинцы и белорусы. Прежде единый древнерусский язык распадается: зарождаются русские, украинские и белорусские языки. Основной круг произведений - религиозно-назидательные сочинения, жития святых, богослужебные песнопения - был общим для древнерусской литературы и для литератур других православных славянских стран - Болгарии и Сербии. Ведь у восточных славян и у южных, сербов и болгар, были едиными и вера, и язык церковной письменности, церковно-славянский. В южнославянских землях переписывались и читались древнерусские произведения, а на Руси – произведения болгарской и сербской книжности. И южные, и восточные славяне считали образцом для собственных сочинений византийскую церковную литературу. Византия для них являлась и хранительницей православной веры, и великой империей. Православные славянские государства стремились добиться равноправия в политических отношениях с Византийской империей, а для православного славянства было очень ценно культурное общение с Византией. На Руси многие византийские религиозные произведения распространялись в южнославянских переводах.