Я хотел увидеть эхо,
Звал его я в сосняке,
Закрутилось эхо смехом
И притихло вдалеке.
По кустам, и вдоль тропинки,
И опушкою лесной
Эхо в шапке-невидимке
Шло, аукаясь со мной.
Т. Дмитриев
Стихотворение К. Н. Батюшкова «Мой гений» (1815 г. ) по праву считается одним из лучших произведений поэта. В «Опытах в стихах и прозе» Батюшков поместил стихотворение «Мой гений» в раздел элегий, тем самым определив его жанровую принадлежность. И уже на уровне жанра можно оценить новаторство и самобытность Батюшкова, его отличие от многих предшественников и современников.
Элегия «Мой гений» написана в ином эмоциональном ключе.
связана с неразделенной любовью поэта к Анне Федоровне Фурман. Действительно, тема воспоминаний о любви присутствует в тексте и выражена с помощью лексических единиц (память сердца, любовью, образ милый и др.) , дан и портрет возлюбленной.
О память сердца! ты сильней
Рассудка памяти печальной,
И часто сладостью своей
Меня в стране пленяешь дальной.
В стихотворении используется традиционная для любовной темы поэтическая лексика и фразеология. Однако при удивительной прозрачности и ясности стихотворение Батюшкова завораживает каким-то ускользающим смыслом, в нем ощущается нечто, что выводит его содержание за рамки только любовной темы.
В мифологических словарях указывается, что Гений первоначально понимался как «олицетворение внутренних сил и способностей» .
В словаре стихотворения преобладают лексемы и словосочетания, относящиеся к внутреннему миру лирического субъекта и выражающие его состояние или его оценки и восприятие: память сердца, сильней, рассудка памяти печальной, сладостью, пленяешь, несравненной, образ милый, незабвенный, любовью, засну ль, усладит и др. Это объясняется в первую очередь жанровой природой произведения, так как в элегии раскрывается внутренний мир «я» .
Элегия имеет стройную ритмическую структуру: она написана четырехстопным ямбом с точной рифмой, рифменная цепь оформляется чередованием мужской и женской рифм, текст строится на перекрестности рифменного звучания (кроме второго четверостишия с кольцевой рифмой) . Ритмическая стройность определяет смысловую цельность текста. Можно сказать, что «Мой гений» в высшей степени соответствует требованию, предъявляемому Батюшковым к поэтическому тексту: текст должен быть ясен, а его композиция стройной.
Стихотворение не разбито на строфы, но тематически (и ритмико-синтаксически) отчетливо делится на три части: 4 + (4 + 4) + 4. Первая часть посвящена «памяти сердца» , вторая - портрету «пастушки» , третья - «хранителю гению» .
Первые две строки, задающие противопоставление «сердце - рассудок» , строятся по принципу параллелизма, однако это неполный параллелизм, и грамматические различия оказываются значимыми: асимметричность приводит к появлению добавочных смыслов.
Центральная часть элегии - портрет «пастушки» - занимает два четверостишия, скрепленных четырехкратным анафорическим повтором я помню, усиливающим возрастание эмоционального напряжения (звучит как заклинание) . «Идеальный» портрет создает не столько образ лирической героини, сколько представление и воспоминание о нем. При этом героиня наделяется божественными признаками, и ее образ сливается с олицетворением гения-хранителя: несмотря на «зримость» , это почти бесплотное видение.
Концовка стихотворения возвращает к его началу («память сердца пленяет сладостью» - «хранитель гений усладит печальный сон» ) и свидетельствует о том, что лирическое волнение успокаивается.
<span>Если учесть сильные позиции текста, то выстраивается ряд: мой гений (заглавие) - память сердца (начало текста) - моя пастушка (начало третьего четверостишия) - хранитель гений (начало последнего четверостишия) - любовь (помимо позиции конца строки и рифмы, это единственное слово, которое акцентировано с помощью стихового переноса) - печальный сон (конец текста) . Все компоненты этого ряда можно считать контекстуальными синонимами, относящимися к одному денотату. Мой гений, таким образом, предстает синкретичным образом, многозначным и многоплановым.</span>
Алёша Попович • Василий Буслаев • Горден Блудович • Вольга Святославич • Гаврила Алексич • Данило Игнатьевич • Добрыня Никитич • Дунай Иванович • Дюк Степанович • Евпатий Коловрат • Иван Гостиный сын • Иван Данилович • Илья Муромец • Калечище • Колыван • Микула Селянинович • Михайло Данилович • Михайло Казарянин • Михайло Потык • Никита Кожемяка • Полкан • Ратмир • Садко Святогор Соловей Будимирович • Ставр Годинович • Сухман Одихмантьевич Чурило Пленкович
*** В этой былине бахвальству Святогора противопоставляется скромность Микулы Селяниновича, имя которого остается неизвестным вплоть до последних строчек произведения. Мы видим, что прохожий, молча идущий своей дорогой, оказывается гораздо сильнее богатыря, который на весь свет похваляется своим небывалым могуществом. В этой былине еще не понятно, что именно представляет собой никому не известный землепашец Микула, но мы понимаем, что он настолько любим «матерью сырой землей», что любая ноша станет для него легкой.
<span>Жила-была в одной дальней лесной деревне Марья. Была она во всём спорая, до </span>
всех дел умелая. Много к ней народа переходило со своими хворостями-
<span>болезнями, и всех Марья вылечила. Лечила травами да кореньями - всякими </span>
<span>добрыми зельями.
</span>Летом в купальскую ночь, когда месяц на всходе заиграл, пошла Марья с
<span>девушками, красными молодушками, из деревни в поле - копать травы и коренья </span>
<span>на лечебные зелья. Ходила Марья по полю и не заметила, как кустичек по - за </span>
<span>кустичек, бугорок по-за бугорок ушла она далеко от девушек и потерялась. </span>
<span>Бродила-ходила Марья, девушек кликала-звала и зашла на неведомый двор. Во </span>
<span>дворе в бурьяне волки воют, на дубах филины ухают. А в стороне на высокой горе </span>
<span>огонь горит. Пошла Марья на гору и видит - у огня ведьмы сидят, на неё косо </span>
<span>глядят. Спрашивают: </span>
<span>- Марья, где твоё гулянье, где ты досель бывала? </span>
<span>- Моё гулянье,- отвечает Марья,- в ночь Купалу, и была я за рекой в чистом поле. </span>
<span>- Что там делала? </span>
<span>- Травы и коренья копала на лечебные зелья. </span>
<span>- Скажи-ка нам: почему трава медуница медовая, из которой мы варим зелье для </span>
<span>напуска хворей-болезней, не по всем лугам зелёным растёт?
</span>
<span>- Как же ей расти по всем лугам зелёным,- говорит Марья,- весной её скотом </span>
<span>травят, летом её косой режут, в осень её с корнем рвут. </span>
<span>Надумали ведьмы выследить, какие такие травы и коренья Марья собирает на </span>
<span>лечебные зелья, да повытоптать их. Отпустили Марью, Дорогу ей показали, а по её </span>
<span>следам пустили самую лютую, злую ведьму Чуровницу. Вот ведьма по её следам и </span>
<span>пошла. Идёт, прячется то за тем, то за сем, то за толстым снопом, то за осиновым </span>
<span>стволом.
</span>Стала Марья рвать-копать травы и коренья, как вдруг услышала песню. Побежала
<span>на голос и повстречала своих девушек, красных молодушек. А ведьма тут как тут, </span>
<span>появилась, схватила у Марьи лечебные травы и коренья и наступает, убить хочет. </span>
<span>Закричали девушки: </span>
<span>- Ой, чур, чур, ведьма! Ой, чур, чур, Чуровница! Уходи! </span>
<span>Встали девушки вокруг Марьи, замкнули круг и не пускают ведьму, отбиваются, </span>
<span>кричат: </span>
<span>Катись, ведьма, </span>
<span>За мхи, за болота, </span>
<span>За гнилые колоды, </span>
<span>Где люди не бывают, </span>
<span>Собаки не лают, </span>
<span>Петухи не поют, </span>
<span>Тебе там и место! </span>
<span>Совсем выбилась из сил ведьма, не может одолеть девушек, не может в круг </span>
<span>войти. От злости в козу оборотилась. Полезла на дуб да свалилась, забилась - на </span>
<span>пень боком, на сук оком. Не стало ведьмы Чуровницы. Так и не узнали ведьмы, </span>
<span>какие такие лечебные травы и коренья и где они растут. </span>
<span>Воротилась Марья с девушками, красными молодушками, в деревню, тут </span>
Купаленка - ночка маленькая и прошла.<span>
</span>