Давным-давно на лесной опушке дружно жили мышь и воробей. Добра у них было вдоволь. Натаскали они к мышиной норке груду ржи. Разделили рожь пополам, осталось только одно зернышко. Мышь и говорит:– У тебя, воробей, крепкий клюв, тебе и зернышко надо делить – раз клюнешь, и оно пополам.А воробью не хочется свой клюв тупить, он и отвечает:– У тебя, мышь, зубы острые, тебе и зернышко надо делить. Раз надкусишь – оно пополам.А мышке тоже не хочется острые зубы тупить.Ни мышь, ни воробей не желают друг другу уступать. Стали они спорить, перекоряться, потом браниться.Наконец воробей смотрел, смотрел, клюнул зерно, сразу его проглотил и вспорхнул на ветку.Мышь себя от злости не помнит. Под березой бегает, сама воробья стыдит, а он ее дразнит и так и этак.– Чик-чивик, я твою долю съел! Достань-ка меня, чик-чивик… Поймай-ка меня!Воробей с березы все ниже и ниже спускается. Вот-вот его мышь ухватит. Старается она, старается, но ухватить воробья не может.Разъярилась мышь, стала грозиться:– Погоди, воробей, я тебя проучу! Вот соберутся все звери и пойдут войной на птичий род.А воробей в ответ чирикает:– Не боюсь, не боюсь. Я всех птиц лесных, полевых соберу. Мы зверей перебьем…Мышь обежала и поле, и лес, и луга, каждого зверя – большого и малого – оповестила, что птицы идут войной на зверей. Не могли этого звери стерпеть.А воробей летал и чирикал, что звери решили истребить птичий род. Не могли этого птицы стерпеть.На лесной поляне собрались большие и малые звери. Медведи когти навострили, волки зубы наточили…Слетелись лесные и полевые птицы – столько их, что и красного солнца не видно. Здесь гуси-лебеди, орлы, филины и зоркие соколы.Бросились птицы на зверей, и началась битва. Так один день прошел, другой, третий – триста дней пролетело. Все бьются звери и птицы. Из-за чего бьются, сами забыли. Кровь ручьями течет. Из ручьев стали реки, из рек – озера.Напоследок остались в живых медведь и орел. Орел на елке, медведь под елкой – оба друг друга на чем свет бранят.Взлетел орел, кинулся на медведя, а медведь – на него и сломал орлу крыло, но орлу успел медведю лапы вывихнуть. Еле-еле убрался Мишка восвояси, но с тех пор он и потомки его так и остались косолапыми.Голодный орел со сломанным крылом ходит у кровавого озера. Нет ему ни жизни, ни смерти. Вот до чего война довела!Тут показался рыбак, поглядел на странное озеро и дальше пошел.Орел заметил рыбка.– Возьми меня к себе, добрый человек, – просит он, – Покорми, пока крыло заживет.И рассказал орел рыбаку, как тут из-за неподеленного ржаного зерна война была, откуда кровавое озеро взялось и как в битве с медведем он себе крыло повредил.Подумал рыбак, подумал и взял орла с собой. Орел у него целый месяц прожил, съел всех кур и гусей, цыплят и уток. Но крыло у него не зажило. И житья не стало рыбаку. День-деньской бранит его жена, уговаривает:– Пристрели орла!Нечего делать, заплакал рыбак, жалко раненую птицу, а все же посадил орла на забор, взял ружье, прицелился.Стал орел молить:– Пощади меня, добрый человек, покорми еще месяц.Согласился рыбак. Зарезал корову, то мясом, то рыбой кормил орла. Начало подживать крыло. Да мужику от жены житья не стало. Опять рыбак посадил орла на забор, орел опять молит его о пощаде.Пожалел рыбак орла, зарезал лошадь, принялся кониной его кормить. Зажило орлиное крыло, и говорит орел рыбаку:<span>– Улечу я от тебя на три дня к дальней горе. Ударюсь о кремнистый камень. Если не обломится крыло, разделю я свое счастье пополам с тобой. Жди от меня щедрой награды.</span>
Я так люблю свою мамочку. Она красива,умна и добра. Если бы у меня был выбор,то я бы никогда не выбрал(а) другую маму. Я благодарен(на) ей,ведь целых 9 месяцев она вынашивала меня у себя под сердцем. Мама делает всё для моего настоящего и будущего. Если бы у меня спросили «Кто самая лучшая женщина?» ,то я бы ответил(а) «Моя мама». ( к сожалению ничего больше не могу)
Повеств , невоскл , простое , двусост , распр , осложнено обособленным определением, выраженным причастным оборотом ; уточнением.
Напуганный дурными предзнаменованиями - определение , Вандага - подлежащее , наш проводник -не подчеркивается , вдруг - обстоятельство , отказался вести -сказуемое , нас- дополнение.
Схема [ ------ =====]
“Повесть о капитане Копейкине” внутри поэмы - не эпизод, а так называемая вставная конструкция, то есть самостоятельное произведение, с определенной целью вставленное автором в другое повествование. Вставка “режет по живому”, резко отвлекая читателя от главного сюжета и переключая его внимание на другой, нарушая целостность восприятия.
Возможно, поэтому вставные конструкции встречаются весьма редко: помимо “Повести о капитане Копейкине” можно назвать еще “Легенду о Великом Инквизиторе” из романа Ф. М. Достоевского “Братья Карамазовы”. Но, очевидно, автор сознательно идет на риск отвлечь внимание читателя от основного повествования, используя такой рискованный художественный прием, как вставная конструкция.
Что же побудило Гоголя поместить в текст “Мертвых душ” вполне самостоятельное произведение, каков был замысел и как он исполнен автором? Получить ответ на этот вопрос можно, проанализировав “Повесть о капитане Копейкине”.
Повесть появляется в поэме совершенно неожиданно, едва ли не в форме анекдота, забавного недоразумения. Прослышав об афере Чичикова с мертвыми душами, чиновники губернского города N строят различные предположения о том, кто же такой Павел Иванович. “Вдруг почтмейстер, остававшийся несколько минут погруженным в какое-то размышление, вследствие ли внезапного вдохновения, осенившего его, или чего иного, вскрикнул неожиданно: "Это, господа, сударь мой, не кто иной, как капитан Копейкин! "
Свой рассказ почтмейстер предваряет репликой о том, что “это, впрочем, если рассказать, выйдет презанимательная для какого-нибудь писателя в некотором роде целая поэма”. Этой репликой Гоголь прямо указывает на то, что далее последует самостоятельное, не связанное с историей о мертвых душах повествование. Сюжет “Повести о капитане Копейкине”, занявшей в поэме всего шесть страниц, прост и одновременно энергичен, события следуют одно за другим, готовя неожиданную развязку.
Рассказ о том, как капитан Копейкин, потерявший на войне с французами руку и ногу и не имеющий средств к существованию, пытался получить помощь от государства, промаялся в приемной вельможи-генерала в безнадежном ожидании царской милости, стремясь настоять на своем праве получить положительную “резолюцию” и как он был выслан по месту жительства, заканчивается сообщением о лесной шайке разбойников, чьим атаманом был никто иной. , как сам капитан Копейкин.
Центральное место в сюжете занимает описание бесконечных посещений капитаном приемной вельможи, первое из которых сопровождалось “чуть ли не восторгом” от сознания близости заслуженного “пенсиона”, а последнее имело следствием непреклонное решение самому найти “средств помочь себе”, о которых и сообщает почтмейстер.
В “Повести о капитане Копейкине” использованы и другие элементы композиции. Гениальный мастер портрета, Гоголь полностью игнорирует этот художественный прием (описания увечий Копейкина служат иной цели) . Зато подробно и гротескно описывается швейцар: “Один швейцар уже смотрит генералиссимусом: вызолоченная булава, графская физиогномия, как откормленный жирный мопс какой-нибудь; батистовые воротнички, канальство! ”.
У Копейкина нет имени и отчества, а чиновник остался вовсе безымянным. Более того, этот “государственный человек” именуется то “генерал-аншефом”, то “начальником”, то “вельможей”, то “министром”. И становится ясным, что автор и отсутствием портрета, и недомолвками насчет имен, и произвольным перебором должностей “сановника” (еще один ранг) добивается максимального обобщения частного случая.
Гоголь в “Повести о капитане Копейкине” совершенно отказался от лирических отступлений. Задача автора - обобщить факты и подать их как "великую правду о российской жизни".