Жил был Ермак, и был он разбойником, накуролесил он на Волге со своей ватагой, его Иван Грозный за это в Сибирь отправил, мол задрал ты тут куролесить, иди вон с ханом Кучумом за Уралом куролесь. Ну и накуролесил Ермошка всю Сибирь для Руси-матушки.
Жили-были старик со старухой. Старуха всё хлопочет по хозяйству да ворчит на старика, а старик всё пьянствует да бранит старуху.
Как-то раз говорит старик:
— Эй, старая! Испеки-ка ты мне колобок!
— Да ты, алкоголик, совсем рехнулся. Из чего печь-то? Ты всё пропил! Муки, и той не осталось.
— Не спорь! Поскреби, помети. Наверняка ж, где-то припрятала!
Делать нечего — поскребла, помела, набрала немного муки, замесила, зажарила и поставила остудить. Колобок остывает, а старик со старухой знай себе бранятся и спорят, кто кому жизнь загубил. Лежит колобок и думает: «Ой, не нравится мне тут. Уйду-ка я от них. Отдамся тому, кто получше» . И покатился.
Катится по дорожке, а навстречу ему заяц:
— Колобок, колобок, я тебя съем.
А сам глаза в землю и назад пятится.
— Да куда тебе, косому, меня съесть! Того гляди от страха подавишься. А я колобок, колобок. Всем хорош и пригож. Я от деда ушел и от бабы ушел. От тебя, заяц, тоже уйду.
И покатился. Только заяц его и видел.
Катится колобок дальше, а навстречу ему серый волк:
— Колобок, колобок, я тебя съем.
А сам-то грязный, вонючий (давно, видно, не мылся) . И нагло так на колобка смотрит.
— Как бы не так! Так я тебе и дался! Я колобок, колобок. Всем хорош и пригож. Я от деда ушел. Я от бабы ушел. Я от зайца ушел. И от тебя, волк, уйду.
И покатился. Только волк его и видел.
Катится колобок дальше, а навстречу ему медведь:
— Колобок, колобок, я тебя съем.
Сам большой, толстый, неуклюжий, а лоб низенький — не слишком, видно, за ним ума-то много.
— Куда тебе, косолапый, меня съесть! Я колобок, колобок. Всем хорош и пригож. Я от деда ушел. Я от бабы ушел. Я от зайца ушел. Я от волка ушел. И от тебя, медведь, не хитро уйти.
И покатился. Медведь ему только вслед посмотрел.
Катится колобок дальше, а навстречу ему лиса:
— Здравствуй, колобок. Какой ты хорошенький да пригоженький. Спой мне, пожалуйста, свою песенку!
А сама-то красивая, хвост рыжий распушила, взглядом колобка ласкает. Тот обрадовался, вскочил лисе на язычок и запел:
— Я колобок, колобок — вкусный, мягкий, румяный. Я от деда ушел, я от бабы ушел, я от зайца ушел, я от волка ушел, от медведя ушел, а от тебя, лиса, не хочу уходить. Кушай, кушай меня, Лиса Патрикеевна!
Отрывок из произведения «Гранатовый браслет»
«Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко».
Женни Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах.
— Что с тобой? — спросила пианистка.
Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила:
— Нет, нет, — он меня простил теперь. Все хорошо.
