Книга сонетов Петрарки "Канцоньере" - это шедевр итальянской лирики. Тема всей книги - любовь к прекрасной Лауре, которую поэт любил долгие годы.
В 61 сонете в переводе В.Иванова поэт описывает те свои чувства, которые испытал, когда увидел девушку впервые:
Благословен день, месяц, лето, час,
И миг, когда мой взор те очи встретил!
Любовь пронзила,как стрела, сердце лирического героя. А раз сонеты автобиографичны, то можно сказать, что и самого поэта. Он благословляет в сонете не только прекрасную возлюбленную, но и свои стихи, при помощи которых он может прославлять объект своих мечтаний и грёз:
Благословенны вы, что столько слав
Стяжали ей, певучие канцоны...
Любовь его в Лауре возвышенная, чистая, но не разделенная. Именно эта любовь сподвигла поэта на создание таких замечательных, полных любви строк. Поэт глубоко пронзен стрелой любви, но в то же время благословляет любовь, которая причинила ему такую боль. Радость и благословление любви - именно это пытается донести до читателя автор замечательных строк, посвященных Лауре. Конечно, любому человеку, не только поэту, хочется любить и быть любимым, ведь он "глубоко пронзён стрелой".
В 1867 году Лев Николаевич Толстой закончил работу над произведением "Война и мир". Говоря о своём романе, Толстой признавался, что в "Войне и мире" он "любил мысль народную". Автор поэтизирует простоту, доброту, нравственность народа. Толстой видит в народе источник нравственности, необходимой для всего общества.
С. П. Бычков писал: "По мысли Толстого, чем ближе дворяне стоят к народу, тем острее и ярче их патриотические чувства, богаче и содержательнее их духовная жизнь. И, напротив, чем дальше они от народа, тем суше и черствее их души, тем непривлекательнее их моральные принципы".
Лев Николаевич Толстой отрицал возможность активного воздействия личности на историю, поскольку предусмотреть или изменить направление исторических событий нельзя, ибо они зависят от всех и ни от кого в отдельности. В своих философско-исторических отступлениях Толстой рассматривал исторический процесс как сумму, складывающуюся из "бесчисленного количества людских произволов", то есть усилий каждого человека.
Совокупность этих усилий выливается в историческую необходимость, отменить которую никто не может. По мнению Толстого, историю делают массы, и её законы не могут зависеть от желания отдельного исторического лица. Лидия Дмитриевна Опульская писала: "Толстой отказывается признать силой, руководящей историческим развитием человечества, какую бы то ни было "идею", а также желания или власть отдельных, пусть даже и "великих" исторических деятелей". “Есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами, — пишет Толстой. — Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскивания причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утверждённости Земли". Перед историками Толстой ставит задачу "вместо отыскания причин... — отыскание законов". Толстой остановился в недоумении перед осознанием законов, которые определяют "стихийно-роевую" жизнь народа.
<span>По его мнению, участник исторического события не может знать ни смысла и значения, ни — тем более — результата совершаемых действий. В силу этого никто не может разумно руководить историческими событиями, а должен подчиняться стихийному, неразумному ходу их, как подчинялись древние фатуму. Однако внутренний, объективный смысл изображаемого в "Войне и мире" вплотную подводил к осознанию этих закономерностей.
</span>Кроме того, в объяснении конкретных исторических явлений сам Толстой очень близко подходил к определению действительных сил, руководивших событиями. Так, исход войны 1812 года был определён, с его точки зрения, не таинственным и недоступным человеческому пониманию фатумом, а "дубиной народной войны", действовавшей с "простотой" и "целесообразностью". Народ у Толстого выступает как творец истории: миллионные массы простых людей, а не герои и полководцы творят историю, двигают общество вперёд, создают всё ценное в материальной и в духовной жизни, совершают всё великое и героическое. И эту мысль — "мысль народную" — Толстой доказывает на примере войны 1812 года.
<span>Лев Николаевич Толстой отрицал войну, горячо спорил с теми, кто находил "красоту ужаса" в войне. При описании войны 1805 года Толстой выступает как писатель-пацифист, но при описании войны 1812 года автор переходит на позиции патриотизма. Война 1812 года предстаёт в изображении Толстого как война народная. </span>
<span>Автор создаёт множество образов мужиков, солдат, суждения которых в совокупности составляют народное мироощущение. Купец Ферапонтов убеждён, что французов не пустят в Москву, "не должны", но, узнав о сдаче Москвы, он понимает, что "решилась Расея!" А если уж Россия гибнет, то нечего спасать своё добро. Он кричит солдатам, чтобы забирали его товары, лишь бы ничего не досталось "дьяволам". Мужики Карп и Влас отказались продавать сено французам, взяли в руки оружие и ушли в партизаны. В период тяжких испытаний для Отечества "делом народным" становится защита Родины. Все герои романа проверяются с этой стороны: одушевлены ли они всенародным чувством, готовы ли на подвиг, на высокую жертву и самоотвержение. </span>
<span>В любви к Родине, в патриотическом чувстве равны князь Андрей Болконский и солдаты его полка. Но князь Андрей не только воодушевлён всеобщим чувством, но и умеет сказать о нём, анализировать его, понимает общий ход дел. Настроение всего войска перед Бородинским сражением именно он в состоянии оценить и определить. Сами многочисленные участники величественного события действуют по тому же чувству, и даже не бессознательно, — просто они очень немногословны. </span>
Различие между былина и приданиям, в том, что само слово былины говорит само за себя.Былины -это то что было на самом деле, а предание это то что передавалось из уст в уста поэтому в преданиях может что-то быть выдумкой или додумкой